Если наполнять понятие патриотизма рыночным, экономическим содержанием, тогда никакое патриотическое воспитание и не нужно. Все сделает невидимая рука рынка. Государство будет брать с граждан копеечные налоги, обеспечивать им взамен дешевое и чрезвычайно качественное образование, здравоохранение и далее по списку. Защищать нас будут специальные нанятые люди, и даже если, не дай Бог начнется война, мы по-прежнему будем ездить на курорты, а воевать будут контрактники, им же за это деньги платят.
Правда, так пока не получилось нигде, но, может быть, если подождать еще полвека-век, вдруг и получится.
Пока же этого нет, нужно как-то наполнять понятие патриотизма другим содержанием, без невидимых рук рынка.
Когда люди воспринимают государство, как неотъемлемую и важную часть своей жизни не потому, что государство что-то дает, что-то гарантирует, обеспечивает, а потому что государство это наше, с ним связана жизнь поколений наших предков, в нем будут жить наши дети.
Такой патриотизм продемонстрировали православные граждане Советского Союза в 1941 году, когда границу пересекла германская армия, объявлявшая, что несет им освобождение от большевицкого ига. Не за Сталина, не за режим, обездоливший их поднялись, а за отечество. И государство тогда увидело, что у него нет иного выбора, кроме возвращения к образам святого Димитрия Донского, генералиссимуса Суворова и адмирала Нахимова, оплевываемых в послереволюционное двадцатилетие. Великий поворот затронул даже такую специфическую сферу, как офицерские знаки различия — вместо кубиков и ромбиков вернулись царские золотые погоны. Фильмы, книги, вся мощь советского агитпропа обратилась к дореволюционной истории.
Правда, это, в большой степени, было именно пропагандой, лишь отчасти затрагивая основы реальной политики (роспуск Союза воинствующих безбожников и пр.).
Поэтому весь послевоенный период был временем спора и компромиссов двух концепций: отрицавшей тысячелетнюю историю России и принимавшей ее. В практическом плане такая ситуация на самом деле далеко не укрепляла патриотизм. В том числе и поэтому развал Советского Союза произошел, если так можно сказать, естественно. Люди во многом уже утратили представление об общей истории.
И надо прямо сказать, что в девяностые годы этот процесс пошел с огромным ускорением. Российский политикум, если не считать маргиналов, объявил патриотизм пережитком прошлого. Выросло целое поколение так воспитанное.
Казалось бы, можно было бы махнуть рукой на нынешних тридцати-сорокалетних, и сказать, "ну, это потерянное поколение". Давайте сосредоточимся на детях и подростках.
Только в любом обществе, ребенок получает основы воспитания в семье. Поэтому именно семьи должны быть в центре работы по патриотическому воспитанию.
Хотел бы сказать об одном частном, региональном аспекте
В советское время так или иначе рисовался образ России, как тюрьмы народов, как страшного агрессора, в том числе, захватившего силой Кавказ, и репрессировавшего кавказские народы. Все лицемерие этого тезиса видно хотя бы, например, из того, как советская власть поступила сначала с одним из кавказских народов — казаками, а потом с вайнахами, карачаевцами и балкарцами, понтийскими греками.
Да, в сороковые годы начались попытки отказаться от такой концепции, но они колебались вместе с линией партии, и тема Кавказской войны оставалась по большому счету табуированной.
А люди ведь живут и помнят независимо от линии партии. И постепенно в отсутствие внятной и аргументированной научной и политической оценки истории Российского Кавказа, рассказы старших о реальных трагедиях помноженные на установки двадцатых –тридцатых годов привели к формированию образа России, не как единой родины, а как чужой силы, не матери, но мачехи.
И до сих пор не делается нечего для преодоления такой тенденции. Мы боимся, что, если собрать молодежь разных национальностей для обсуждения кавказской истории, они переругаются и передерутся. Те, кто готов только драке и так уже дерутся, но наша молодежь в большинстве своем пока еще вполне способна к уважительному спору. Пока еще.
Если позволяет время, хотел бы остановиться на одном моменте. Главный принцип воспитания — собственный пример. Хорошо было бы, что члены нашего Совета выступили инициаторами помощи для детей, живущих в зоне вооруженного конфликта на Востоке Украины.
Ведь наш патриотизм, если опирается на тысячелетнюю традицию Государства Российского, — это, в том числе, деятельное сопереживание, помощь теми, кто попал в беду. Первого марта акция по сбору помощи для детей Донбасса начинается в Пятигорской и Черкесской епархии. В дни Пасхи Христовой, в апреле, эту помощь доставим и адресно раздадим.
Из выступления на заседании Общественного совета СКФО 26 февраля 2015