Столичные журналисты часто просят черкесского художника Хахандукова рассказать о себе нечто скандальное: скандал так притягивает публику! Но скандального пиара Мухамед Рамазанович Хахандуков не приемлет. Да он ему абсолютно и не нужен: работы прекрасного живописца из Карачаево-Черкесии заметны без всякой шумихи. Негромкий голос искусства Мухамеда Хахандукова слышен и без пиаровского рупора.
Источник: Fond-adygi.ru
Знает публика и уважают профессионалы
Сегодня Хахандуков хорошо известен в России и за рубежом. Он участвует в выставках, оформляет книги, его картины покупают в музеи и частные собрания не только в нашей стране, но и в других странах мира. Член Союза художников России, член правления Союза художников Карачаево-Черкесской Республики, член Общественной палаты при Президенте Карачаево-Черкесской Республики нынче хорошо известен публике и уважаем в профессиональной среде.
Мухамед Хахандуков – живописец из поколения, которому выпало определить художественную жизнь своей малой родины, выразить на полотнах национальный характер черкесов, осмыслить средствами искусства непростую историю народа, к которому он принадлежит.
Кони и корни
Почти непременный герой его исторических картин – конь. И не только потому, что настоящего адыга не представить пешим. Мухамед Рамазанович из рода конезаводчиков – княжеского рода Хахандуковых, и родился он в ауле Али-Бердуковском, которых прежде назывался родовым именем – Хахандуково.
Отец Мухамеда, Рамазан Хахандуков родился уже во времена, когда принадлежность к княжескому роду портила анкету, а имя его предков стерли с карты страны. Талант и образованность все же взяли свое: отца художника хорошо знали в республике как замечательного черкесского поэта и журналиста, отменного знатока адыгского фольклора.
"И рисовальщик он тоже был прекрасный", – рассказывает об отце Мухамед Рамазанович. А брат мамы восхищал все село мастерством, с которым лепил фигурки животных. Мог бы стать скульптором, но судьба распорядилась иначе: дядя погиб на фронте. Старший брат Мухамеда тоже отлично рисовал, но и он не стал профессиональным живописцем.
От игры к профессии
Поначалу и Мухамеду казалось, что все – игра. Изрисованные учебники и тетради, фигурки вырезанные иголкой и лезвием бритвы из школьных мелков – все это в голос кричало о жизненном предназначении, но Мухамед пропускал мимо ушей крики судьбы. И вдруг… вдруг оказалось, что без рисования никак и художественная школа, в которую все советовали поступать, а он не хотел прежде идти, манит сильнее пряника. Сосед по дому, художник Марков подтвердил: способности есть, надо учиться. И подарил первые настоящие краски.
Еще десятиклассником Хахандуков участвовал в городских выставках, его акварели отобрали для Всесоюзной выставки акварели в Москве. Там они не потерялись: работу Мухамеда отметили Почетной грамотой. А в родной школе прошла персональная выставка Мухамеда Хахандукова – первая из длинного ряда. Так что у абитуриента Хахандукова и сомнений никаких не осталось, только художественный факультет, только худграф Карачаево-Черкесского пединститута.
И снова выставки, и первая победа: стенгазета, вышедшая из-под пера и кисти Мухамеда Хахандукова, заняла первое место среди стенгазет художественных вузов СССР.
Нелегкий путь к признанию
Хлеб художника не назвать легким. Как красиво, как возвышенно со стороны: замысел просится на холст, в гостях – муза в руках – палитра… На практике, в жизни все куда сложнее: станковая живопись кормит редких знаменитых счастливцев. Тех, чьи имена на слуху, а вокруг тот самый пиар в виде скандала.
Не продается, по Пушкину, вдохновение, но можно продать холст, вот только покупателей негусто: и знатоков живописи немного, и не всякий позволит себе дорогую покупку. Нынче Мухамед Хахандуков знаменит, и его работы украшают частные коллекции и музеи, но как же нелегок был путь к успеху!
Где только не доводилось работать Мухамеду Рамазановичу: он оформлял витрины и стенды, делал мебель, даже слесарем трудился. Но всегда писал – живописи он не изменил не на минуту. Хотя порой, как верная жена, она дожидалась его лишь к ночи… И Хахандуков каждую заработанную копейку нес ей, живописи, и дом построил на собственные деньги – иначе он никогда бы не обзавелся мастерской.
Поиск хлеба насущного счастливо для Хахандукова совпал с его обширным интересом к разнообразным видам прикладного и изобразительного искусства. Он иллюстрировал книги – и делал это не для одного лишь заработка, а из любви к искусству книжной графики. Его перу принадлежат иллюстрации к первым цветным детским книжкам в республике, он оформил более шести десятков книг писателей из Карачаево-Черкессии, среди них – и проза, и поэтические сборники, которые его особенно вдохновляют.
Хахандуков занимался и оформлением интерьеров, и дизайном мебели. И тоже увлекся, и тоже преуспел: комплекты "Весна". "Гермес" и "Хетт" удостоились наград Международной выставки "Мебель-96".
Символы неисчезнувшей цивилизации
"Все это увлекает, но основная страсть – это все-таки живопись", – рассказывает Мухамед Рамазанович журналисту "Юг-Инфо". По его собственным словам, на Хахандукова оказывали влияние самые разные художники. В результате выработался свой собственный неповторимый стиль, который можно оценить целиком лишь на персональной выставке. Там, согласимся с художником, возникает объемный эффект, и творчество Хахандукова сияет всеми своими гранями.
Именно здесь особенно заметно, как важны и вдохновляющи для Мухамеда Хахандукова национальные мотивы, именно здесь внутренний мир черкеса явлен миру во всем своем многообразии. Сам он рассказывает об этом журналистам так:
"В моих картинах присутствует скорее ощущение, какими были или могли быть черкесы. Вот картина "Покой" мне нравится. Портрет дедушки, который был настоящим адыгом. Или эта старая женщина, с таким властным и одновременно добрым взглядом. Кинжалы, черкески – все это я воспринимаю как символы исчезнувшей цивилизации. Она ушла, и вместе с ней ушли какие-то великие, неповторимые вещи. Что-то настоящее, чего безумно жаль".
Возразим художнику: не ушло. Оно живет на его картинах, а, значит, просто живет.