С Суворовым они брали штурмом Измаил, прошли весь легендарный путь через Альпы. Казачья конница Платова предпринимала в 1801 году грозный для Англии поход на Индию. В Бородинской битве 1812 г. казаки, зайдя в тыл врага, сорвали все планы Наполеона выиграть сражение. Донской, лейб-казачий полк первым вошел в Париж в 1814 году.
Не уронили они своей казачьей чести и в Первой мировой войне 1914–1918 гг., когда казак Кузьма Крючков для всей России стал олицетворением лихого казачьего молодечества.
Образ величественный и воодушевляющий, ставящий наших предков в один ряд с выдающимися именами российской и мировой истории. Любое из упоминаний в этом перечне подтверждается историческими исследованиями и архивными материалами. И еще раз подчеркну, писалось это в пятидесятые годы минувшего века, когда официальная позиция партии и правительства заключалась в том, что казаки и казачество принадлежат сугубо истории. Были когда-то такие, а теперь нет их.
Конечно, это неправда, казаки, несмотря на репрессии никуда не исчезли из советской России, но культура казачья, история казачья ушли в подполье, передавались из уст в уста, от дедов внукам, и не более.
Поэтому, когда советский режим начал рассыпаться в восьмидесятые годы минувшего века, казаки возникли как-бы из небытия. Явились из омута забвения, как Китеж-град из озера Светлояр. Это породило огромный энтузиазм, но также и огромное количество сказок, вымыслов и фантазий.
Кто-то брал позитивные стороны казачьей истории и культуры и гипертрофировал до такого уровня, что оказывалось, что ни один человек вообще не может считаться казаком, потому что автор нарисовал такой идеал, который недостижим никем и никогда. Такая идеализация красиво выглядит, но практически расхолаживает, подспудно заставляет недооценивать свои силы.
Кто-то выпячивал негативные моменты, и него получалось, что казаки с утра до вечера пьянствовали и бездельничали. Были и такие, кто использовал отсутствие адекватных знаний о казачестве для поддержки своих сиюминутных политических проектов. Именно на переломе восьмидесятых и девяностых годов, четверть века назад был сконструирован миф о казаках, как аморфном сообществе сорвиголов разных народностей и конфессий, которые за деньги служили кому угодно.
Это совершенно неисторичная картина. На протяжении большей части истории Терского казачества оно было этнически и конфессионально однородным. Лишь в конце XIX столетия картина начала меняться. На 1917 год в Войске были две станицы осетин, были хутора православных кабардинцев под Моздоком. В 1917-20 годах были приняты в Войско ногайцы, стоял вопрос о принятии Кабарды и Осетии. Но по какой причине — за помощь этих народов в борьбе с большевиками, сложившееся добрососедство.
Весь советский период сопровождался демонизацией участия казаков в Кавказской войне. Семена лжи, посеянные в прошлом веке, до сих пор дают обильные всходы. Зато никто не торопится принести казакам извинения за издевательства двадцатых и тридцатых годов.
Никто не вспоминает, даже среди казачества, о дискриминационных ограничениях, проводимых советским правительством в отношении призыва казаков на военную службу, ношения традиционной казачьей одежды. На переломе двадцатых и тридцатых годов из-за массовых репрессий, которым подверглась значительная часть казачества за противодействие коллективизации, произошел большой отлив коренного казачьего населения во всех казачьих районах Дона. Кубани, Терека, Урала, Амура и Уссури. Привольные казачьи поля густо заросли сорняками. В запустение пришли богатые и многолюдные станицы: уничтожались изгороди и вырубались фруктовые сады, разбирались на слом хорошие дома. Станичные широкие площади покрывались бурьяном. Закрывались и сносились храмы.
Мы молчим, как будто ничего этого не было.
Казачьи станицы, насчитывавшие прежде по 15–20 тыс. человек жителей и не уступавшие по численности русским уездным городам — вдвое, втрое убавились в своем населении. Большое число казаков оказалось рассеянным по всей стране — одни попали на спецпоселение, другие — в исправительно-трудовые лагери, третьи очутились в бегах. Этот процесс прошел повсеместно, во всех казачьих областях, и привел к тому, что обезлюдели многие богатые земли в Сибири, Казахстане, Забайкалье и на Дальнем Востоке, присоединенные казаками к владениям России, и куда в пятидесятые годы советским властям приходилось привлекать на освоение целинных земель молодежь.
В середине тридцатых годов, фактически, из 11 бывших казачьих войск еще остались отдельные островки коренною казачьего населения на Дону, Кубани и Тереке. Другие казачьи войска — Астраханское, Уральское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское, понесшие большой урон еще в гражданской войне, почти полностью прекратили свое существование.
Политика "расказачивания", проводившаяся органами власти на протяжении ряда лет дала свои плоды. Казаки, враждовавшие прежде из-за своей земли с иногородними, теперь поменялись с ними ролями, так как сами оказались в своих станицах на положении меньшинства населения. Сами же войсковые казачьи земли, вокруг которых был завязан узел борьбы, из-за резкого сокращения населения в станицах, либо в больших количествах перевели в пользование совхозов, либо с течением времени попали в категорию залежных.
И раз сами казаки в девяностые годы не дали четкого ответа на вопрос, какого мы рода-племени, как и где жили наши предки, где их могилы, наконец, этот ответ за нас дали другие люди, которые объявили казаков ватагой безродных и безземельных наемников.
Ложь? Искажение истории? — Безусловно. Но в информационном обществе неважно, прав ты или не прав, важно, кто успел первым заявить свою точку зрения, дать свое объяснение прошедшим событиям или тому, что происходит сегодня.
Тема казаков сегодня возникает в СМИ, когда это связано с криминалом или курьезом. Кода, например, непонятный человек в кубанской форме под массированную видео и фотосъемку картинно замахивается ногайкой на хулиганку-кощунницу, у меня может возникнуть вопрос, кто этот человек, по чьему заказу он это делает. А человек далекий от казачества скажет: вот эти казаки, только и могут что женщин бить.
Я знаю реальных казаков, которые двумя ногами стоят на земле, выращивают хлеб, кормят свою семьи и помогают обездоленным. Но такого казака вы не увидите в новостном сюжете, не увидите на билборде.
Билборды у нас существуют только для того, чтобы раз в несколько лет на них появился человек в одежде казака, а надпись засвидетельствовала бы, что он поддерживает кандидата имярек. Такая вот разнарядка у политтехнологов: поддержку кандидата на выборную должность должны продемонстрировать женщины, дети и казаки.
Такие парадные казаки были и при советской власти. Но жизнь ведь переменилась. Никто не отправит нас в ГУЛАГ за то. Что мы надели черкеску и папаху не для фотографа и предвыборного штаба, а для того, чтобы всей семьей пойти в воскресенье в храм.
Вред стереотипов, сформировавшихся на основе советской пропаганды, двоякий. Во-первых, они искажают историю нашего народа, рисуют казаков маргиналами, а аудитория СМИ, в свою очередь, отбирает по этим лекалам информацию. Воспринимается только то, что соответствует распространенным стереотипам. То, что им противоречит, — не воспринимается.
Вот, например, двадцать лет назад от нас ушел Андрей Терентьевич Губин, даровитейший писатель, практически классик русской литературы двадцатого века. Но книги его не переиздаются, их уже почти не осталось в школьных и муниципальных библиотеках. Пройдет еще десять лет, и о нем будут помнить единицы.
Хотя, если честно, я очень надеюсь, что этого не произойдет. Именно для того, чтобы исправить несправедливость, Пятигорская епархия учредила литературную премию имени Андрея Губина, награждение которой состоится в день его памяти, 17 октября.
Но продолжу разговор о проблемах. Отсутствие правдивой информации о казачьей культуре и истории позволяет нечистым на руку политтехнологам конструировать такое нелепое явление, как казаки-язычники.
Это было бы смешно, когда бы не было так горько. Молодые казаки вдруг начинают заявлять, что их предки молились камням и деревьям. И это на фоне того, что все исторические источники без исключения говорят о казаках, как о христианах. Святитель Димитрий Ростовский, святитель Иоасаф Белгородский, происходившие из казачьих родов Туптало и Горленко, что, камням и деревьям покланялись, или все же Богу Единому, в Троице славимому. А это наши предки!
Я уже упоминал, что разоренное в советские годы казачество оказалось к 1991 безземельным и безлошадным, изгнанным из родовых станиц. Это обстоятельство, помноженное на коммунистическую пропаганду, способствовало созданию стереотипа о бесхозяйственности казаков.
Но ведь есть примеры и очень яркие примеры успешного хозяйствования. Горячеводск, Степное, Левокумское, Наурская, наконец. Именно этим общинам, их руководству надо дать возможность административно влиять на соседние станицы и города. Занимать лидирующие позиции в округах, развивать Войско экономически. Нужно сужать место для маневра клеветникам, самим рассказывать и показывать то доброе, что удалось сделать за минувшие двадцать лет.
Это совершенно очевидно, и примеры информационной активности казаков есть. Например, еще в 1998 Анатолий Иванович Марученков создал в Пятигорске газету "Лик Кавказа", четко и ясно определив ее направление, как православно-казачьего издания.
Проект оказался удачным, газету читали, обсуждали публикации, все было хорошо, кроме того, что не было стабильного финансирования. С течением времени "Лик Кавказа" оказался под угрозой закрытия.
Конечно, этого нельзя было допустить. Руководитель епархиального отдела по взаимодействию с казачеством протоиерей Стефан Фещенко встретился с казаками, обсудили разные возможности и при-шли к тому, что все заботы по изданию возьмет на себя Успенский храм Пятигорска, духовный центр казачества трех исторических казачьих отделов: Пятигорского, Терско-Малкинского и Баталпашинского.
Первый номер обновленного "Лика Кавказа" вышел перед нашей конференцией, и у вас будет возможность познакомиться газетой.
Мы сегодня часто недобрым словом вспоминаем девяностые годы, и это действительно было страшное время, особенно у нас на Кавказе. Но именно в то время в эфире ГТРК "Ставрополье" появилась регулярная казачья передача, которой сегодня, увы нет.
Но давайте не просто констатируем, что передача была и ее не стало. Тем более не будем заниматься конспирологией, и искать чью-то злую волю. Все проще и банальнее. Изменились правила игры, изменился статус вещателя, а мы никак на это не среагировали. А под лежачий камень вода не течет.
И сегодня мы можем и должны идти на телевидение, но идти не с директивой: откройте нам завтра же программу, а идти с предложениями, идеями, партнерским участием. Нет свободной камеры на студии — у нас есть талантливая молодежь, зарабатывающая на жизнь видеосъемками и видеомонтажом. Тот же Виктор Козленко с его командой в Горячеводске. Напомнить этим ребятам, что они казаки, что они сами по себе, а часть терской казачьей семьи, и надо от семьи не только брать имя, но это имя защищать, быть достойным имени казака. И не заставлять трудиться за трудодни, а помочь молодежи копеечкой, у них семьи, маленькие дети.
Вот в таком подходе будет не на словах, а на деле наше единство.
Вообще воспитание и обучение казачьей молодежи, — это сегодня задача номер один. Причем не просто военно-патриотическое воспитание, которое тоже, конечно, имеет большое значение.
Но я сейчас о другом, о том, что нужно наладить отправку толковых ребят в инженерные, журналистские, управленческие вузы. Для этого можно и нужно выбивать у государства или хотя бы у края квоты, хотя до революции Войско обладало бюджетом и оплачивало обучение талантливым казакам в гимназиях и вузах.
Как сделать, чтобы это работало, чтобы кадры потом возвращались в Войско? Отправлять по рекомендации общин и атаманов казаков и казачек, семьи которых состоят в общинах не менее 10-15 лет с обязательством потом 3 или 5 лет работать в структурах ТКВ или связанных с ним структурах.
Так у нас появится свой кадровый резерв, который потом можно двигать в органы власти, бизнес и, в том числе, в средства массовой информации.
Никто наши проблемы за нас не решит.