Уже где-то в нулевых годах, когда мы всей семьей жили в Кисловодске, произошел на пасхальной неделе такой случай. Времена были тревожные, слышно было о заложниках, террористах.
Однажды после Пасхальной службы, где было много миру, я обратила внимание на нерусского мужчину, который стоял у машины рядом с церковью и очень долго и терпеливо кого-то ждал. Была праздничная суета, все спешили с куличами к праздничному столу, а папа сказал, что ему на требы, люди ждут.
Мы все знали, что требы — дело святое и отец никому никогда не отказывал в любое время суток. И вдруг я увидела, что папа собирается сесть в машину к этому человеку, значит, он ждал моего отца – протоиерея Илью Воронина. Тогда я попросила папу поехать с ними, побоялась его отпустить одного. Он согласился, и мы поехали в аул, чтобы отслужить панихиду.
Все это было странно, на сердце было тревожно, но отец Илья спокойно разговаривал с мужчиной за рулем. Мы выехали за город, местность была гористая, безлюдная, но оставалось лишь уповать на волю Божию.
Мужчина же рассказывал, что приехал он в Кисловодск за батюшкой, чтобы выполнить обещание, которое он дал бывшей теще.
Она была русской учительницей, молодой девушкой приехала к ним в аул и учила в школе детей русскому языку, затем вышла замуж, и всю жизнь прожила там. Все очень любили ее и уважали. Он сам был ее учеником и был женат на ее дочери, и была у нее внучка Бэла, его дочь.
Потом брак распался, он женился на мусульманке и у него уже были дети, и внуки от другого брака. Но перед смертью эта русская женщина позвала его к себе и взяла с него слово, что он похоронит ее по православному обряду.
Это произошло потому, что она узнала, что ее русскую подругу, с которой они вместе приехали в аул, похоронили в ковре. Имя и отчество этой русской учительницы было очень старинным и красивым, жаль, что я его не запомнила. Услышав все это, я прониклась большим уважением к этому человеку, который так держит данное слово. В наши времена — это большая редкость.
Ехали мы очень долго, где-то около двух часов. У дома к которому мы подъехали, стояли старейшины и было много народу, все, оказывается, пришли почтить память своей учительницы, ведь почти весь аул учился у нее русскому языку.
Выйдя из машины, отец Илия сказал: "Мир вам добрые люди. Мы приехали к вам по просьбе, похоронить православного человека по нашему обряду".
Старейшины поздоровались и уважительно поклонились. Папа пришел в дом и отслужил панихиду. У гроба стояли родственники, заплаканная дочь и внучка. Я обратила внимание на их печальные лица. Обе были необыкновенными красавицами, особенно внучка Бэла. Я сразу вспомнила Лермонтова "Герой нашего времени".
Когда мы вышли из дома, нашего провожатого не было, а один из старейших подошел и предложил отвезти нас на своей новой иномарке, но папа, поблагодарил и отказался, сказав, что на чем приехали, на том и уедем.
Потом появился наш проводник, он был очень расстроен.
Оказывается, пока он отсутствовал, его младший сын взял без спроса чужую машину, и не умея водить, разбил ее, а отцу теперь надо все возмещать.
Дорога домой казалась мне гораздо быстрее по времени. Оказавшись дома, мы узнали, что все уже стали сильно волноваться, узнав куда мы ездили на погребение. Все это казалось неправдоподобным, чтобы зять хоронил свою бывшую тещу, да еще в такие времена, когда люди озлобились и стали бояться друг друга.
Но Бог не без милости.
Татьяна Ильинична Веселова–Воронина, помощник настоятеля по религиозному образованию Пантелеимоновского храма Кисловодска