Важную, но малоизученную часть материальной культуры восточных адыгов позднего средневековья составляют населенные пункты и строения воздвигнутые для культовых целей. Строительство каменных крепостных сооружений, городов было развито в Черкесии неравномерно. Приморская Черкесия, более развитая в экономическом отношении, и ее геополитическое положение создавали необходимость возникновения и роста городов. По мере удаления от морского побережья Черкесии, города были редки и сведения о них скудные.
Интересны замечания Джорджио Интериано по данному поводу: "Было бы посрамление знатному человеку построить дом либо замок с крепкими стенами, в особенности для собственного жительства, потому что это показало бы человека малодушного и трусливого, неспособного уберечь себя и защититься"[1]. Данная тенденция наблюдалась в основном в центральных и восточных районах Черкесии, где адыгское общество сохранялось в наиболее традиционном, архаичном виде. Несмотря на это, на территории восточных адыгов были воздвигнуты крепости и другие каменные строения, хотя плотность подобных сооружений в Западной Черкесии было несоизмеримо выше.
Для изучения обозначенной проблемы важное значение имеют труды, в которых исследованы города и крепости на территории восточных адыгов. По сведениям Е.П. Алексеевой значительным из них являлись каменные постройки у ст. Бургусантской: "Черкесские предания упорно называют Бургусантскую центром Кабарды и Черкесии в средние века. Возможно, что на этом месте, действительно, был черкесский город. Впоследствии (в XV в.) здесь, очевидно, была итальянская колония Борго-Санто"[2]. Османский автор более позднего времени (перв. пол. XVII в.) Эвлия Челеби упоминает о крепости Бургустанской в Бештаугорье (Пятигорье), очень красивой и хорошо укрепленной[3]. Эта "устрашающая крепость", — пишет Эвлия Челеби, с которой не может сравниться ни одна крепость "во владениях дома Османа" — подвластна Кабарде… Крепость с четырех сторон была окружена "неприступными горами и подобными колодцам глубочайшими ущельями"[4]. Указанная крепость тождественна городище Рим-гора, находящееся в 17 км западнее Кисловодска. Сведения Эвлия Челяби согласовываются и с данными Ш.Б. Ногмова[5], называвшего Боргусант "древним адыгским городом".Этимологию города Ш.Б. Ногмов переводит как "собрание многих антов". Анты по версии Ш.Б. Ногмова тождественны адыгам. В России первое упоминание Рим-горы относится к 1785 г. Афанасий Ураков называет ее "гора Борргусант" и свидетельствует, что в древние времена здесь был город, который назывался Бургусант-Кала[6]. Развалины крепости отметил в 1823 г.С. Броневский, называвший ее Бургу-сан. В ходе исследований городища установлено, что возвышенная цитадель составляла 16,3 га, площадь прилегающего открытого поселения 115-116 га. Он располагался на важном участке трассы Мисимианского Великого шелкового пути. Город подвергся сильному разрушению во время нашествия Тимура в 1395 г.
Большое внимание уделяется исследованию Нижне-Джулатского городища. Ш.Б. Ногмов[7] указывал, что термином Жулат кабардинцы называли башни и минареты, находящиеся в большом количестве на берегу Терека выше его соединения с Малкой. Название Жулат — происходило от языческого обряда, по которому участники становились друг против друга, брали стрелы и разламывали их с клятвенными обещаниями. Башни по Ш.Б. Ногмову построенные восточными адыгами носили сакральный характер и служили часто кроме оборонительных, для ритуальных целей. В XIII в. С установлением на данной территории власти Золотой Орды, они получили название Татартуп. Первый осмотр Нижне-Джулатского городища в Российской империи произвел в 1807 г. Г.-Ю. Клапрот. Данный памятник привлекал особое внимание как место крупнейшего сражения между чагатайским эмиром Тамерланом и золотоордынским ханом Тохтамышем. В 30-х гг. XX в. М.И. Ермоленко собрал на территории городища разнообразный материал, квадратные кирпичи с поливой, фрагменты поливной керамики, глиняные водопроводные трубы, бронзовые светильники и так далее[8]. В 1962-1963 гг. Г.И. Ионе[9]произвел первые стационарные раскопки города. Исследования продолжил в 1966-1967 гг. И.М. Чеченов[10]. Нижний Джулат возникший в раннем средневековье активно функционировал до конца XIV в., момента захвата и разгрома города эмиром Тамерланом. В городище выделяется цитадель, защищенная с напольной стороны мощными рвами и валами, а с надпойменной стороны — естественной крутизной склона. С юга к цитадели примыкает менее укрепленная часть (посад), а к востоку от них начинается территория обширного селища. Во время раскопок городища выявлены крупнейшая на Северном Кавказе соборная мечеть (436 кв. м.) сооруженная в начале XIV в. Нижний Джулат являлся достаточно большим и процветающим позднесредневековым городом. Обнаружены подземный склеп-мавзолей высеченный в материковом грунте, многочисленные зерновые ямы, остатки жилищ, мощная оборонительная стена из самана, следы металлургического производства и др. При раскопках обнаружен и обильный археологический материал, кости животных, керамика, монеты, изделия из металла, кости, камня и др. Расцветом Нижне-Джулатского городища считается золотоордынский период (XIV в). Город подвергся жестокому разрушению Тимуром в конце XIV в.
Надо отметить, что в русских летописях XVI в. на территории Кабарды упоминаются городки и крепости. Так, во время похода Темрюка Идарова и его русских союзников в лице Григория Плещеева против князя Пшеапшоко Кайтукина были разорены подвластные ему города и крепости — Мохань, Енгирь и Ковань[11].
Эвлия Челяби во вовремя своего путешествия по Кабарде (перв. пол. XVII в.) отметил у места впадения р. Большой Зеленчук в Кубань крепость Шад-керман. Крепость имела ров, а перед одним из ворот — висячий мост из досок. Ее окружность составляла 500 шагов. Цитадель крепости состояла из кирпича. В ней также имелись — баня, постоялый двор, соборная мечеть и квартальная мечеть. Крепость была построена кабардинским князем Мисостом.
В 1867 г. во время археологической экспедиции братьев Нарышкиных в Сванетию через Кабарду к юго-западу от современного селения Верхний Баксан, вблизи истоков реки Баксан у перевала были обнаружены развалины крепости[12]. Адыги называли крепость ференджским, т.е. франкским. Так называли на Востоке жителей Западной Европы. В данном случае под ференджами подразумевали генуэзцев имевшие свои фактории и крепости на всей территории Черкесии. Данные населенные пункты принадлежали генуэзским и адыгским феодалам, и зачастую в них имелось двойное правление. Крепость находилась на высокой скале. Братьями Нарышкиными были зарегистрированы остатки круглых башен, находившихся по углам площадки. Центр данной площадки занимали остатки еще более крупного сооружения. Крепость была сложена из хорошо обработанных камней, достаточно мастерской кладки. Она являлась одним из крепостей контролировавших перевалы в Южный Кавказ.
Автором данной работы проведен осмотр на территории Республики Абхазия в верховьях реки Бзыбь района Псху, где обнаружены памятники адыгов позднего средневековья. В частности развалины средневековой крепости (предположительно XV в.) "Инал". Крепость возвышалась над р. Баул на высоте 100 м. На северных подступах имел фасад и ров шириной 8 м. Главный вход крепости был с северной стороны — террасы. Высота стен достигала 7–8 м. Данная крепость, судя по всему, являлась хорошо укрепленным пунктом по пути в Кабарду, через Санчарский перевал. Сюда же пролегало ответвление шелкового пути.
Большое распространение на территории восточных адыгов имели культовые сооружения — храмы, церкви, часовни, склепы-кешене и. т.д.
Во второй половине XVI в. польский дипломат Мартин Броневский[13] землю восточных адыгов называл областью пятигорцев и доводил до Гирканского (Каспийского) моря. На данной территории он отмечал каменные постройки-храмы, где раньше служили христианские священники[14].
С установлением российской администрации территория Кабарды начинает привлекать внимание российских исследователей. В 1849 г. в 1 км северо-восточнее селен. Былым А.С. Фирковичем[15] были обнаружены и обследованы остатки башни. По его сведениям, западная сторона башни сохранилась, высота которой — 6, ширина — 10, и толщина около 1,5 аршина. На сохранившейся стене имелось небольшое окно. А.С. Фиркович[16] в 1849 г. зарегистрировал в 12 верстах к западу от Нальчика, на правой части реки Шалушка развалины часовни. Часовня представляла собой круглое в плане сооружение. Вокруг нее располагались несколько каменных плит с крестами.
В 1867 г. на правом берегу р. Гунделен братья Нарышкины зафиксировали наземные склепы-кешене[17]. По сведениям Н. Нарышкина местность, начиная от селения Заюково вплоть до впадения реки Гунделен в Баксан, была покрыта множеством могил, означенных грудами камней и местами довольно правильной формы, памятниками, похожими на круглые или квадратные часовни с окнами, на которых хорошо сохранились арабские надписи. На самом деле лишь часть из них относилась к эпохе позднего средневековья, а остальные к XVIII в., времени принятия ислама в Кабарде. В 1932 г. был исследован один из полуразрушенных родовых склепов имевший следущие параметры: длина — около 8 м, ширина — 5 м, высота сохранившейся части — 2 м.[18] Во время экспедиции Нарышкиных в 3 км к юго-западу от селения Верхний Баксан на правом берегу реки Баксан был обнаружен и обследован наземный склеп-кешене. В конце 80-х гг. XIX в. русский этнограф В.Я. Тепцов исследовал данный памятник. Склеп-кешене представлял прямоугольное в плане сооружение, сложенное из крупного булыжника на извести. Длина склепа составляла — до двух сажен, ширина — около сажени. На стене склепа имелись изображения фигуры оленя и человеческой руки. Под полом склепа обнаружены остатки деревянного гроба. Вокруг склепа расположен могильник[19]. Тогда же В.Я. Тепцовым в 6 км юго-восточнее современного с. Былым на правом берегу р. Гестенты обнаружен наземный склеп-кешене. Он представлял собой шестиугольное в плане сооружение из камня. По мнению В.Я. Тепцова оно являлось церковью[20]. В 1,5 км от реки Баксан близ селения Былым на левом берегу р. Гестенты В.Я. Тепцов исследовал развалины небольшой христианской часовни. На восточной стене часовни сохранился выбитый на камне крест. Позже в XVIII в. часовня получила у балкарцев название "Байрым", "Божья матерь".
Развалины храмов были обнаружены на территории и предместьях г. Нальчика. По данным М.И. Ермоленко[21] проводившего свои исследованияв в 1924 г. на территории г. Нальчика находились развалины церкви. По сообщениям, собранным у старожилов, церковь представляла полуразрушившееся старое здание, проросшее мхом, которое впоследствии разрушилось. В 12 верстах от Нальчика в досоветский период были обнаружены и обследованы часовни. Они представляли небольшие сооружения пирамидальной формы, из хорошо обработанных камней, на известковом растворе. С наружной стороны они имели кресты, высеченные на камнях, а с внутренней стороны прослежены остатки стенной рописи[22].
В 1924 г. в районе Кашкатау А.А. Миллер[23] осмотрел развалины наземного склепа. Позже в 1946 г. данный памятник обследовал П.Г. Акритас. Он представлял собой прямоугольное в плане сооружение с двускатной крышей, построенное из обработанного камня на известковом растворе, стены отштукатурены. К юго-западу от нее А.А. Миллер в еще 1883 г. обследовал склеп, представлявший восьми угольное в плане сооружения с коническим покрытием. Построен из обработанных камней на известковом растворе. В данном районе М.И. Ермоленко к юго-западу от с. Бабугент описал развалины церкви. Она представляла каменную постройку, на которой имелись высеченные кресты и надписи, предположительно греческие. Е.И. Крупнов в 1947 г. обследовавший данный район сообщал о руинах небольшого святилища или древнехристианской церкви с двухскатной крышей[24].
Христианские культовые сооружения начинают приходить в упадок уже в XVI в. с началом проникновения ислама из Османской империи. В XVII в. под напором все возрастающей роли ислама происходит полное искоренение христианства, с чем связанно и окончательное запустение христианских храмов.
Селения кабардинцев в русских и османских источниках XVI-XVII вв. назывались — кабаками (кабак — араб. тыква). Видимо круглая форма планировки большинства кабаков вызвала данное название. В отличие от западноадыгских поселений, большинство кабардинских кабаков находилось на открытой местности. Это обстоятельство отразилось и на характере построения кабардинских кабаков, которые в отличие от западноадыгских являлись — фортификациями. Французский путешественник Жан де Люк писал "только самые восточные из адыгских племен — кабардинцы — осмеливались поселяться в открытой местности, выстраивая свои поселения в виде круга или четырехугольника — более плотную застройку и упорядоченную планировку имели традиционные поселения кабардинцев, обитавших в сравнительно обезлесенной местности. Внешняя опасность вынуждала здесь жителей прятать свои поселения за прочную ограду или возводить жилища по кругу или квадрату". Большинство домов восточных адыгов являлись турлучными, и места поселений практически невозможно определить. Несмотря на это надо все же отметить, то, что до сих пор никто специально не занимался данной проблемой.
Кабаки являлись основным видом поселений восточных адыгов. Французский путешественник XVII в. Жан Батист Тавернье описал кабаки как селения в форме круга, со свободной площадкой в центре для скота[25]. Благодаря ему до нас дошел план черкесского поселка, что представляет большую ценность для истории адыгов. М.М. Орквасов дал подробное описание рассматриваемого плана: "черкесские дома состояли из одной или двух комнат и были выстроены по кругу — стена к стене до тех пор, пока кольцо не смыкалось и все это напоминает по форме футбольное поле, уменьшенное в два раза. В центре круга были расположены маленькие постройки, очевидно для содержания домашних животных — лошадей, собак, скота, и т.д. у главного входа имелось хранилище для воды.
Но самое удивительное, на мой взгляд, то, что двери каждого дома выходили не в центр круглого поселения, а наружу, точно также, как… на старых кабардинских жилищ. На плане, изображенном на одной из страниц работы Тавернье, хорошо видно, что стена каждого жилища — это стена соседского жилища и т.д. длительное время не удавалось понять назначение пристройки на заднем плане каждого жилища, но подробное изучение быта современных черкесов дало неожиданный результат. В кабардинских селениях в каждом доме имелась, а в некоторых имеется до сих по, печь для обеспечения хозяйских потребностей и обогрева жилища"[26]. На плане черкесского поселка Тавернье имеются надписи по-французски. М.М. Орквасов дает подробный перевод указанных надписей[27]. На схеме написано "План деревни черкесов". На плане: "Все это большое пространство занято людьми, которые говорят о своих домах, что надо жить дружно как они". На внутреннем контуре: "Эти помещения предназначены для столов, для них и общих, а также для дорогого гостя". На внутреннем круге: "Шахта (колодец) для воды". Внизу схемы: "Большие ворота являются входом в храм и всегда защищены его воинами". В верхней части плана надпись: "Маленькая дверь, через которую люди деревни идут и несут воду ночью на шахту, которая на площади".
Известный османский автор первой половины XVII в. Эвлия Челеби выделил среди кабаков княжеские ставки, которые назывались "пшуко". Они представляли собой более крупные, благоустроенные поселения. По его сведениям пшуко кабардинского князя состояло из 300 домов[28]. В нем находилась соборная мечеть, две мечети и баня[29]. Крупнейшим кабардинским поселением по сведениям Эвлия Челяби являлось пшуко Талостанея. В нем, находились большие здания с каменными стенами и деревянными крышами. В нем имелось 2 соборных и 7 приходских мечетей[30]. Пшуко Талостанея Эвлия Челяби называл городом, где имелся 1000 домов. Эвлия Челеби описывает кабардинские кабаки как благоустроенные селения, находящиеся географически в удобных местах[31].
В конце данного столетия Э. Кемпфер писал, что жилища кабардинцев сплетены из ветвей и внутри обмазаны глиной[32]. Дома имели прямоугольную и круглую форму. Турлучные дома имели широкие трубы для выхода дыма, сплетенной из ветвей и обмазанной глиной. Отоплением служили небольшие камины. Маленькие окна закрывались деревянными ставнями. Селения кабардинцев были более крупными, чем западноадыгские. Они состояли из 300-400 дворов и были огорожены плетнем, адаптированые к фортификации. Два параллельных ряда высокого плетня заполнялись плотно утрамбованной землей, образовывая стену для защиты от врагов. Поселения располагались в основном вдоль или по близости рек. Кабардинские кабаки носили подвижный характер. Данное обстоятельство обуславливалось необходимостью контроля земельного фонда Кабарды, сменой пахотных земель, иногда и внешней опасностью. Однако поселения передвигались строго по определенной территории, принадлежавшей феодалу, пределы которой и являлись границей кочевания. Как отметил М. Пейсонель: "черкесы кочуют, не выходя, однако, за пределы своего племени".
Чрезвычайно важную информацию для нас представляют последние археологические изыскания, произведенные в северной части Кабардинского хребта, в Кисловодской котловине. Археологическая экспедиция под руководством Д.С. Коробова обнаружила около двухсот древних поселений (эпоха бронзы) построенных по единому архитектурному замыслу. Поселенческие структуры нового, неизвестного ранее облика, были впервые открыты Д.С. Коробовым в полевой сезон 1999 г. Тогда в долине верхнего течения р. Березовой, на ее правом берегу было обнаружено поселение, названное Правоберезовское 9. На поверхности были отмечены остатки фундаментов каменных построек и собран подъемный материал, относящийся к кобанской культуре. В 2003 г. в процессе дешифровки аэрофотосъемки долин рек Березовой и Кабардинки была выявлена структура этого поселения, оставшаяся на тот момент не совсем ясной и потому неопубликованной.
В 2004 г. в процессе разведки, проводимой совместно Д.С. Коробовым (ИА РАН) и С. Райнхольд (Евразийский отдел Германского археологического института) при активном участии кисловодского краеведа К.М. Магомедова сначала на поверхности, а затем на аэрофотоснимках были обнаружены 12 новых поселений, аналогичных Правоберезовскому. Для них характерно устройство центральной площади овальной или прямоугольной формы, окруженной по периметру рядом построек с примыкающими друг к другу стенами. Поселения имели продолговатую форму и одинаковые размеры — около 70 метров в длину и 50 в ширину. Каждое поселение состояло из 20-30 комнатных домов, построенных вплотную друг к другу. Д.С. Коробов пояснил, что "такую стуктуру, симметричную, аккуратную, сделанную по единому плану, в этом регионе никто не встречал". Особенность планировки данных памятников, созданных по единому плану на основе симметрично расположенных по обеим сторонам главной оси построек, обусловила их название — поселения с симметричной планировкой (дословный перевод англоязычного термина С. Райнхольд "settlements with symmetric layout"). Благодаря присутствию на поверхности каменной архитектуры такие поселения хорошо видны на аэрофотоснимках, которые позволяют обрисовать все поселенческие ландшафты, и коренным образом меняют наше представление о системе расселения в данную эпоху. Так, дешифрирование аэрофотосъемки, проведенное А.Б. Белинским (ГУП "Наследие" Минкультуры Ставропольского края) и С. Райнхольд, позволило выявить около 220 подобных памятников, расположенных в верховьях Кумы и Подкумка, большинство из которых проверено в поле в ходе разведочных работ данных авторов. В результате установлено, что все эти поселения расположены к югу от Кисловодска, на плоскогорье, на высоте 1400–2400 м — в местах, не считавшихся ранее пригодными для постоянного обитания и потому практически неисследованных.
Анализ аэрофотоснимок поселений показывает на их идентичность позднесредневековым кабардинским кабакам. Данное утверждение основывается не только на описаниях, оставленных о кабардинских кабаках, но и археологических исследованиях. В 1967 г. И.М. Чеченовзарегистрировал в Нальчике к западу от курортной зоны Долинск позднесредневековое селище[33]. Оно представляло собой слабо пересеченный участок, окруженный лесом и густым кустарником. Поверхность была усеяна костьми животных и фрагментами керамики. Распространение находок позволило сделать вывод о площади селища — не более 50х70 м. Оно соответствует стандартной площади обнаруженных в Кисловодской котловине селений. М.М. Орквасов правильно заметил, что план одного из поселений, названного "Кабардинка-3", схож планом поселка Тавернье, с выходом наружу. Подобную планировку М.М. Орквасов, объясняет этническими аспектами кабардинцев, не допускавших пересечение жизненных пространств человека и домашних животных, содержавшихся во внутреннем дворе поселения[34].
Приведенные данные позволяют говорить о преемственности планировки восточноадыгских поселений в течении длительного исторического периода. Подобная практика объясняется, прежде всего, неизменностью ландшафта жизнеобеспечения, социокультурных потребностей и этических принципов на протяжении тысячелетий.
План адыгского поселения показывает, что он имел продуманную структуру строений, отвечавший требованиям и ментальности адыгского общества. Единый проект строительства поселений и домов подчеркивал принципы равенства и справедливости в адыгском обществе. Поселение представляло своеобразную коммуну, в котором все общественные дела выходили на общую "плоскость" организации поселения. Среди жителей поселения были развиты принципы братства и взаимопомощи, оно представляло собой единый организм. Жители исповедовали единые нормы быта и морали, везде царила атмосфера Адыгэ Хабзэ, следование которому являлось обязательным признаком национальной идентичности. План строительства поселений — кабаков отражал черты национальной ментальности адыгов и соответствовал требованиям общества следовавшего канонам Адыгэ Хабзэ.
Ж. В. Кагазежев, кандидат исторических наук
Источник: http://archivesjournal.ru/?p=5337
[1] Джорджио Интериано. Рассказ генуэзца Джорджио Интериано о быте и нравах черкесов. Веселовский А.Н. Несколько географических и этнографических сведений о древней России, из рассказов итальянцев. ЗРГО по отделу этнографии. Т.2. — СПб., 1908. С. 736.
[2] Алексеева Е.П. Очерки по истории черкесов XIV-XV вв. // ТКЧНИИ. — Черкесск, 1959. Вып.3. С. 49.
[3] Челеби Эвлия. Книга путешествий. — М., 1979. С. 90–91.
[4] Там же.
[5]Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1994. С. 64.
[6] Смирнов Н.А. Кабарда и реакционное восстание шейха Мансура накануне русско-турецкой войны 1787-1789 гг. Приложение // Сборник статей по истории Кабарды. в. 1. Нальчик, 1959.
[7]Там же. С. 64. Мизиев И.М. Отчет археологической экспедиции КБНИИ в1965 г. С.6-7., архив КБНИИ. Инв. №1746.
[8] Там же.
[9]Ионе Г.И., Опрышко О.Л. Памятники рассказывают. Нальчик, 1963.
[10]Чеченов И.М. Древний город на Тереке. Газ. КБП, 1967 г. № 243. Его же: Некоторые итоги раскопки Нижнего Джулата в 1967 году // Вестник КБНИИ. Вып 1. Нальчик, 1968. Его же: Раскопки городища Нижний Джулат в 1966 году // УЗ КБНИИИ. Т. XXV. Нальчик, 1967.
[11]Кабардино-русские отношения в XVI–XVIII вв. Документы и материалы: В 2 томах. М., 1957. (КРО). Т.I. С.46.
[12]Нарышкин Н. Отчет гг. Нарышкиных, совершивших путешествие на Кавказ с археологической целью в 1867 г. // Русское археологическое общество (РАО). Т.VIII. СПб., 1871. С. 326-330.
[13]Мартин Броневский. Описание Татарии // АБКИЕА. С. 53-54
[14] Там же.
[15]Фиркович А. Археологические разведки на Кавказе. Русское археологическое общество (РАО). T. IX. Вып.2, СПб., 1857. С. 124-125.
[16]Там же
[17]Нарышкин Н. Отчет гг. Нарышкиных, совершивших путешествие на Кавказ с археологической целью в1867 г. С. 332-333.
[18]Деген-Ковалевский Б.Е. Работы на строительстве Баксанской ГЭС. Известия ГАИМКа. Вып. 110. (Археологические работы Академии на новостройках в 1932-1933 гг. Т.II). М-Л., 1935. С. 14.
[19]Тепцов В. По истокам Кубани и Терека // СМОМПК. Вып. XIV. Тифлис, 1892. С.59-212.
[20]Там же.
[21]Ермоленко М.И. Археология Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1927. С.4.
[22] ОАК за 1897 г. СПб, 1900. С. 42-44, 141.
[23]Миллер А.А. Краткий отчет о работах Северо-Кавказской экспедиции Государственной Академии истории материальной культуры (СГАИМК), в 1924 и 1925 гг. Т.1. 1926 г. С. 71-142.
[24] Крупнов Е.И. Отчет о работе археологической экспедиции 1947 г. в Кабардинской АССР УЗ КНИИ. Т. IV. Нальчик, 1948. С. 318.
[25] АБКИЕА. С. 76.
[26] Орквасов М.М. Материалы по архитектуре жилищ черкесов. Нальчик, 2011 г. С. 7.
[27] Там же. С. 7-8.
[28] Челеби Эвлия. Указ. соч. С. 86.
[29] Там же
[30]Там же.
[31] Там же.
[32] АБКИЕА. С. 118.
[33]Чеченов И.М. Археологические работы в городищах Кабардино-Балкарии в 1965 году // УЗ КБНИИ. Т. XX. Нальчик, 1967.
[34] Там же. С. 11.