Н. В. Кратова, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории народов КЧР Карачаево-Черкесского института гуманитарных исследований / Гуманитарная мысль Юга России. 2006. № 1. С. 117-129.
Утверждение советской власти на Северном Кавказе встречало острое сопротивление со стороны местного населения. Недовольство проявлялось в разных формах: от пассивного неприятия и саботажа мероприятий новой власти до активных вооруженных выступлений и создания организованных отрядов с выраженной политической направленностью.
Возникновение первых повстанческих отрядов было зафиксировано в предгорных районах Кубано-Черноморской области - Баталпашинском, Майкопском отделах - уже в конце апреля 1920 г., вскоре после занятия этих территорий частями Красной армии. И это неудивительно: населенные пункты, расположенные в труднодоступных горных и лесных районах, служили удобной базой для формирования и оперирования вооруженных отрядов, в которые стекались недовольные установлением советской власти. На возможность возникновения широкого антибольшевистского движения в нагорной полосе специалисты указывали уже в июне 1920 г. Именно в это время появляются первые сведения о начале активных действий повстанцев. Один из бывших организаторов и участников партизанского красно-зеленого движения на Кубани так обрисовывал в начале июня 1920 г. перспективы антибольшевистского движения: "Я опасаюсь, что эта новая опасность не будет учтена. Мы думаем о десанте Врангеля, тогда как кавказская опасность имеет гораздо большее значение. Здесь равнина, балки, солидные силы Красной Армии, там горы, ущелья, тропинки..., где засады в 15-10 человек могут обратить в бегство, перебить несколько сот человек, где население, если бы и хотело подчиниться мобилизации, не может этого сделать, когда вблизи действуют бело-зеленые, так как будут непосредственно угрожать их семьям, живя среди них" (1).
Подобные опасения были совершенно обоснованными. К 20-м числам июня практически все отделы Кубано-Черноморской области в той или иной степени были охвачены антибольшевистским движением. К этому времени определяются районы постоянной дислокации повстанческих отрядов. Наиболее "зараженными" повстанчеством оказались предгорные и лесные районы Баталпашинского, Лабинского, Майкопского и Краснодарского отделов. Значительное число повстанцев скрывалось в лесах и плавнях рек Тимошевского, Темрюкского и Славянского отделов. Количество отрядов напрямую зависело от природно-географических условий. Так, в Кавказском отделе, лишенном удобных мест для укрытия отрядов, отмечались лишь периодические действия повстанцев, приходивших из других районов (2).
В формировании повстанческих отрядов прослеживаются две тенденции: с одной стороны, шло стихийное возникновение небольших по численности отрядов, с другой - повстанческие отряды появлялись в результате планомерной организованной работы крупных антисоветских центров и связанных с ними офицеров, оставшихся на Кубани после разгрома Добровольческой армии.
Характерной чертой стихийного повстанчества был территориально- милиционный принцип формирования и функционирования повстанческих отрядов (3). Как правило, отряды бело-зеленых возникали вблизи населенных пунктов, из жителей которых эти отряды, собственно, и состояли. Станицы и хутора снабжали повстанцев-односельчан продовольствием, оружием, лошадьми (4). Повстанцы являлись "живой составной частью" (5) местного населения, что превращало движение в устойчивое, трудноискоренимое явление.
Стихийное повстанчество активно использовалось руководителями антисоветского движения для подъема населения на борьбу с большевиками и создания на основе местных повстанческих отрядов крупных организованных формирований по образцу регулярной армии.
С середины апреля 1920 г. приступил к созданию повстанческой армии генерал-майор М. А. Фостиков (6). 11 февраля 1920 г., после очередного ранения, Фостиков, начальник 2-ой Кубанской казачьей дивизии, был эвакуирован в г. Армавир. При приближении фронта, не долечившись, он двинулся вслед за отступающими частями и остановился в Преображенском монастыре (вблизи а. Верхняя Теберда в Карачае), где скрывался до апреля 1920 г. В это время большевистские части начали уходить на Польский фронт. Начавшиеся мобилизация и реквизиции хлеба, лошадей, скота, обмундирования всколыхнули население: казаки массами хлынули в леса и горы.
Леса и горные коши были наводнены мелкими отрядами казаков. Они развернули настоящую партизанскую войну: нападали на разъезды красных, громили советские учреждения, убивали коммунистов. Однако эти отряды действовали разрозненно и стихийно. Это время на Кубани Фостиков сравнивал с "атаманщиной": начальник одной партии ни в коем случае не хотел подчиняться другому (7). В этих условиях он разворачивает борьбу за объединение отрядов, создание единой мощной мобильной армии, наведение порядка и установление дисциплины. Из Верхнетебердинского аула Михаил Архипович устанавливает связь с казаками предгорных станиц, рассылает письма вглубь Кубанской области. В конце мая 1920 г. генерал выезжает в район Белого Ключа - станицы Бекешевской, откуда связывается с казаками станиц Беломечетской, Баталпашинской и Усть-Джегутинской. Прибывающие отряды казаков направлялись в верховья р. Кардоник, где уже находилась группа из 40 человек. Вскоре число бойцов выросло до 98 человек (10 офицеров, 88 казаков). На основе этой группы был организован 1-й Хоперский полк. С 14 июня в станице Кардоникской создан постоянный пост. На призыв вступать в ряды повстанцев откликнулись 15 офицеров-кубанцев, остатки Баргустанского терского отряда полковника Лиснюкова и отряд из 150 казаков Лабинского отдела во главе с есаулами Поперека и Ковалевым. 18 июня генералом Фостиковым были образованы части, составившие костяк "Армии возрождения России" (8).
В то время как Фостиков сколачивал полки Армии возрождения России, в Майкопском отделе и в Черноморской губернии разворачивает бурную деятельность бывший член ЦК Партии социалистов-революционеров Воронович. В отличие от Фостикова, он не располагал ни крупными военными силами, ни опытом полководца. Свою энергию он приложил к созданию политических центров, призванных организовать деятельность разрозненных повстанческих отрядов.
Был создан штаб народного ополчения, а также "Комитет повстанческих отрядов Северного Кавказа" и "Совет крестьянских, казачьих и горских депутатов". Несмотря на то, что эти организации представляли фактически лишь несколько отрядов Майкопского отдела, Воронович вместе с полковником Нелидовым в конце лета отправляется в Париж для установления связи с крупными антисоветскими организациями и получения помощи, выступая от имени повстанцев Северного Кавказа и Сальского округа Донской области. Был заключен союзный договор с Савинковым ("ЦК Народного союза защиты Родины и свободы") в целях установления взаимной связи и координаций военных действий (9). Позже Воронович, уже в качестве члена заграничной делегации "Черноморского комитета спасения Родины", приезжает в Прагу для личных переговоров с пражской группой эсеров о возможности открытия военных действий в апреле 1921 г. Здесь он собирался приобрести легкую портативную типографию для печатания прокламаций. Воронович добивается поддержки, хотя и в очень скромных размерах, со стороны армянских и русских промышленников. Была налажена переписка через Сухуми и Константинополь с европейскими антисоветскими центрами (10). Впрочем, кипучая деятельность Вороновича завершилась, по сути, ничем: в то время когда фостиковская Армия возрождения России доживала под Сочи свои последние дни, отряды Вороновича присоединились к частям Красной армии, сделав, таким образом, свой политический выбор (11).
В сентябре 1920 г., когда поражение "Армии возрождения России" было уже очевидно, предпринимается попытка вовлечь в повстанческое движение горское население верховьев Кубани. Генерал-майор Султан-Гирей Клыч Шаханчериевич 8 сентября 1920 г. через Клухорский перевал перешел из Грузии в Карачай, в котором вспыхнуло антибольшевистское восстание. Генерал, используя восставшее горское население, части "Армии возрождения России" (1-й и 2-й Хоперские полки) и организованный полковником М. Крымшамхаловым 3-й Хоперский полк, создал "Войска Северо-Кавказского фронта". В октябре 1920 г. в Карачае состоялся съезд, на котором было принято решение "из карачаевских дворов выделить по 1 человеку для борьбы с властью" (12). Из неорганизованной массы горцев М. Крымшамхалову было поручено сформировать Карачаевскую дивизию. Созданные "Войска" успешно держали оборону верховьев Кубани до ноября 1920 г., когда, лишившись поддержки местного населения, вынуждены были уйти на территорию Грузии (13).
В 1921 г. с целью объединить действия антисоветских отрядов и создать крупные повстанческие формирования возник ряд "комитетов", ставивших своей задачей координацию действий повстанцев. Так в июне 1921 г. в горах Майкопского отдела прошел съезд представителей 17 отрядов, оперировавших в районе Баталпашинская - Майкоп - Горячий Ключ. На съезде был образован "Майкопский комитет" под руководством полковника Новикова. Комитет находился под сильным влиянием социалистов и был признан не всеми отрядами, потому впоследствии был создан "Комитет объединения повстанцев" более умеренного направления. В эту организацию вошли преимущественно бывшие офицеры Добровольческой армии ("шкуринцы"), которые категорически отказались признать главенство лиц, избранных съездом казаков и крестьян (14). Некоторые крупные отряды не признали и этого комитета и продолжали действовать самостоятельно. В горах началось соперничество между отдельными отрядами партизан, появилась вражда между "зелеными" (левыми) и "шкуринцами" (правыми) (15).
Наиболее мощным повстанческим объединением в 1921 г. оказалась Кубанская повстанческая армия. Появление этой армии явилось, в основном, результатом деятельности видных активистов кубанского самостийнического движения М. П. Пилюка и П. А. Савицкого. Поддержав Красную армию в борьбе с Деникиным, Пилюк и Савицкий начали тесно сотрудничать с советской властью, занимая ответственные посты в различных советских учреждениях. Однако вскоре они поняли, что новая власть не удовлетворит их самостийные чаяния. Находясь на руководящих должностях в Казачьей секции при Кубанском Облисполкоме, они объединили вокруг себя таких же сторонников независимой Кубани. 4 ноября 1920 г. на квартире члена секции Федоренко состоялось собрание самостийников, на котором было решено создать Кубанскую казачью армию и выступить против советской власти, потребовав автономии Кубани (16). Приступить к активным действиям заговорщиков подтолкнул разгон Казачьей секции в январе 1921 г. Уже через месяц по инициативе Савицкого, Пилюка, Безуглого, Малиновского и Юрчен- ко было сформировано Кубанское повстанческое правительство. Была поставлена цель - организовать восстание на Кубани, выбрать Раду и войти в РСФСР на правах федеративного штата. Работу по организации восстания распределили между членами правительства. Савицкий и Малиновский должны были проводить агитацию среди повстанцев левобережной Кубани, а Пилюк, Безуглый и Юрченко - среди повстанцев правобережья (17).
Итогом предпринятых усилий явился объединительный съезд отрядов Майкопского и Краснодарского отделов, который прошел 18-19 июля 1921 г. в районе ст-цы Бакинской (18). На нем присутствовали видные деятели повстанческого движения - Самусь, Криворучко, Чичибаба, Савицкий, Захарченко, Алексеев и другие (19). Организатор съезда, член Кубанского повстанческого правительства Савицкий выступил с обстоятельным докладом, в котором заявил о тяжелой обстановке, сложившейся в Советской России, и призвал приступить к организации армии и начать активные действия по освобождению Кубани (20).
Кульминационным моментом стало представление казакам командующего формируемой армии - генерала А. М. Пржевальского. Повстанческому правительству генерала рекомендовал бывший член Краевой Рады Муравицкий, который характеризовал его как человека демократических убеждений, обиженного генералом Врангелем (21). А. М. Пржевальский был действительно подходящей фигурой для реализации замыслов Кубанского правительства - видный русский военачальник, проявивший себя еще в Первой мировой войне, будучи командующим войсками Кавказского фронта, пользовался среди казаков большим авторитетом (22). В Россию его пригласил из-за границы в ноябре 1920 г. Фендриков - лидер Крымской группы Кубанской рады. Предполагалось, что он заменит убитого генерала Бабиева и объединит разваливающееся на глазах антибольшевистское движение на Кубани (23).
Собственно, вопрос о назначении Пржевальского командующим Повстанческой армии был решен еще до проведения съезда - Приказ Кубанского повстанческого правительства № 58 был издан 2 июля (15 июля н. ст.) 1921 г., то есть за три дня до съезда (24). Однако среди пестрой по политическим убеждениям массы повстанцев личность генерала единогласной поддержки не получила. Однако ввиду отсутствия другой кандидатуры было решено: "Пусть пока так, а там видно будет". В итоге кандидатура Пржевальского была утверждена. Генерал, обратившись к присутствующим, обещал уже через две недели выступить в открытую борьбу с советской властью (25). Идея была горячо поддержана, и было принято решение об организации активного выступления при широкой поддержке населения. Результатом идеологических споров на съезде стало утверждение принципов самостийности в качестве основы официальной идеологии создаваемой армии (26).
Практически сразу после окончания съезда началось непосредственное формирование Кубанской повстанческой армии. 8 июля (21 июля н. ст.) 1921 г. Приказом № 1 по Кубанской Повстанческой армии были оглашены указания о формировании бригад, полков, сотен и батальонов, определен командный состав (27). Формирование всех частей в целом было закончено к 1 сентября 1921 г. (28).
Впрочем, объединить пеструю повстанческую массу не удалось даже такому авторитетному и заслуженному генералу как А. М. Пржевальский. Уже на съезде 18 июля ряд командиров во главе с Самусем, стоявшим на радикальных монархических позициях, не согласились сотрудничать с полковником Савицким, считая его агентом красных (29). Сам Пржевальский не смог найти общего языка с Майкопским комитетом, а вскоре разошелся и с одним из организаторов Повстанческой армии Пилюком, который не поддержал Пржевальского во время его кульминационного похода на Краснодар, находясь всего в 7 верстах от кубанской столицы в ст-це Пашковской (30). Кроме того, и Савицкий видел в Пржевальском (Марченко), учитывая его популярность среди кубанцев, опасного для себя конкурента, претендующего на власть в будущей самостийной Кубани. Пытаясь ограничить власть генерала, Савицкий настоял на создании в Повстанческой армии политического отдела с широкими полномочиями, который сам и возглавил (31).
<…>
Организацию повстанческого движения в предгорной полосе Кубанской области в 1921 г. осуществляли есаул Арканников, полковник Серебряков, полковник (войсковой старшина) Трубачев, полковник Белов (Рутецкий).
Судьба полковника Виктора Михайловича Серебрякова (Даутокова) похожа на судьбу многих офицеров, оставшихся на Кубани после разгрома Деникина. В марте 1920 г. Серебряков вместе с отрядом полковника князя Гагарина вынужден был отступить в район Теберды и скрываться до мая 1920 г. на карачаевских кошах. В мае 1920 г. Виктор Михайлович через Клухорский перевал добрался до Сухум Кале. В июне 1920 г. совместно с членами Кубанской Краевой Рады он уехал в Крым в ставку Врангеля. В главштабе, в Крыму, Серебрякову было дано задание вернуться на Кубань, передать инструкции генералу Фостикову об объединении повстанческих отрядов Кубанской области и сообщить о месте высадки предполагавшегося десанта. В конце июля 1920 г. Серебряков возвратился в Сухум Кале, а оттуда, уже совместно с генералом К. Ш. Султан-Гиреем, совершил переход через Клухорский перевал и в конце августа прибыл в Зеленчукскую. Весть о разгроме армии Фостикова и отступлении в район Романовска (Красная поляна) застала Серебрякова в станице Андрюковской Майкопского отдела, и он посылает нарочных к Фостикову, а сам возвращается в Карачай и вступает в отряд Султан-Гирея. Получив задание выяснить район оперирования десанта генерала Улагая, Серебряков в начале октября отправляется в район Майкопа. Вернувшись в середине октября, Виктор Михайлович узнает о разложении карачаевского фронта и переходе отряда генерала Султан-Гирея в Грузию через Клухорский перевал. Оставшись с группой казаков до 12 человек, Серебряков скрывается в районе ст-цы Ахметовской Лабинского отдела. Но уже в январе 1921 г. было принято решение перейти в район станицы Бекешевской Баталпашинского отдела, чтобы там, в Войсковом лесу, сформировать повстанческий отряд. В его планы не входило проведение широкомасштабных операций на территории Кубанской области. Сформировав отряд, Серебряков собирался, не проявляя активных действий, пробраться в Сухум Кале, где, по слухам, функционировало Кубано-Терское правительство. В марте 1921 г. был собран костяк отряда - "Хоперская сотня". Однако процесс объединения отрядов затянулся, так как, по словам Серебрякова, "отдельные отряды, скрывавшиеся в лесах в районе Усть-Джегутинская - Бекешевская - Боргустанская - Кумско-Лоовский" не разделяли его цели "прорваться в район Гагры - Сухум Кале" (45). Тем не менее, к апрелю 1921 г. удалось объединить ряд повстанческих отрядов и создать "Организацию народных войск Северного Кавказа". 24 апреля (7 мая н. ст.) 1921 г. в состав "Организации" Серебрякова вошел и отряд есаула Арканникова (46). Объединенная группа была названа "Первая Кубанская повстанческая армия" (47).
Андрей Кузьмич Арканников был одним из наиболее активных и жизнестойких руководителей повстанческого движения. Из сохранившихся документов следует, что работу по созданию антибольшевистской организации на Кубани он проводил уже в августе 1920 года (48). И лишь в ноябре 1922 г., когда из крупного отряда с ним остался только один боец, устав от бесконечных скитаний, он добровольно сдался властям (49).
С осени 1920 г. Арканников приступил к подготовке восстания среди казаков северо-восточной части Лабинского отдела. В феврале 1921 г. к подпольной организации присоединилось значительное количество офицеров и казаков, и уже в марте восстание вспыхнуло. Поднявшиеся на борьбу казаки составили основу "Войск Кубанского полкового округа" (50). Приказом № 1 от 25 марта (7 апреля н. ст.) 1921 г. Арканников объявил себя командующим "Войск" (51). В середине апреля "Войска" были переименованы в "Отряд 3 Кубанского похода" (52). Преследуемый частями Красной Армии, Арканников перешел в Баталпашинский отдел, где встретился с полковником Серебряковым. Между двумя руководителями развернулась борьба за лидерство, которая закончилась подчинением есаула Арканникова старшему по званию полковнику Серебрякову. Первая Кубанская повстанческая армия существовала недолго. В боях 18-21 мая в районе аула Карамурзинского "Армия" была разбита, а сам Серебряков попал в плен. Арканников с остатками повстанцев смог уйти, и уже в июле он вошел в состав партизанского отряда полковника Трубачева (53).
Полковник (войсковой старшина) Александр Дмитриевич Трубачев принимал в кубанском повстанческом движении самое живое участие с весны 1921 г. 15 апреля он прибыл в Отряд 3 Кубанского похода есаула Арканникова. 16 апреля Приказом № 2 Александр Дмитриевич был назначен начальником штаба отряда (54). После объединения отрядов Арканникова и Серебрякова Трубачев возглавил штаб образованной в результате "Первой Кубанской повстанческой армии". Однако в полной мере его организаторские способности проявились лишь после разгрома серебряковского отряда. 14 июля Трубачев приказом № 1 объявил себя командующим "Кубанского партизанского отряда", основу которого составили остатки разбитой "Армии" (55). В новый отряд вошли казаки ст-ц Ахметовской, Отважной, Надежной. Кроме того, ему удалось подчинить своему командованию отряды полковников Белова и Васильева, которые в свое время отказались сотрудничать с Серебряковым (56). В отряд Трубачева вошел и есаул Арканников, назначенный помощником начальника отряда (57). Формирование отряда проходило параллельно с комплектованием Кубанской повстанческой армии Пржевальского (Марченко). Наряду с Повстанческой армией трубачевский отряд стал наиболее сильным и деятельным повстанческим формированием в 1921 г. Пик активности Кубанского партизанского отряда (называвшегося также "Горным партизанским", "Лабинским партизанским", "Горно-Кубанским партизанским отрядом") пришелся на август-сентябрь. В сентябре, после операций Красной армии, отряд понес серьезные потери, но продолжал действовать до ноября 1921 г., когда А. Д. Трубачев был, по-видимому, убит, а его отряд распался (58).
На первые роли теперь выходит фигура, до сих пор находившаяся в тени, - полковник Белов (Рутецкий), бывший начальник штаба в отряде Трубачева. После сентябрьских боев он руководил отдельным отрядом, а 24 ноября 1921 г. возглавил Горно-Лабинский партизанский отряд, сколоченный из осколков трубачевского Кубанского партизанского отряда. Это было довольно устойчивое объединение, действовавшее, быть может, менее активно, нежели предшествующие формирования, но продержавшееся почти целый год (59). Впрочем, размаха выступлений 1920-1921 гг. уже достичь не удалось. Уже в апреле отряд полковника Белова (Рутецкого) распался на отдельные подразделения, в плен был взят его помощник, один из лидеров повстанцев полковник Васильев (60). В течение лета не было предпринято ни одной заметной операции. Лишь отряд Василия Александровича Беззубова, отколовшийся от организации, несмотря на все усилия властей дерзко действовал в р-не Ставрополя. Однако к ноябрю прекратил существование и он, и значительная часть отряда Белова (Рутецкого). 3 ноября 1922 г. полковник Белов (Рутецкий) вместе с ближайшими соратниками (сотниками Буниным, Стацюрой, хорунжими Мищенко, Гребенюком) и 8 бойцами добровольно сдался, передав большевикам 6 винтовок, 3 револьвера, 1 бинокль и 70 патронов, - с таким арсеналом вести борьбу было, конечно, невозможно (61).
В течение 1922 г. шло стремительное сокращение как числа действовавших отрядов, так и численности повстанцев. И самое главное, политическое повстанчество вырождалось в обыкновенный уголовный бандитизм. В 1922 г. на Кубани не появилось ни одного нового отряда, имевшего политическую окраску. Банды занимались, в основном, мелким грабежом населения и налетами на продовольственные склады. Из более или менее крупных повстанческих формирований в этом году действовали отряды Рябоконя, Дубины и Белова-Рутецкого. В январе 1923 г. оставалось только несколько отрядов общей численностью 25 штыков и сабель, пытавшихся сохранить хотя бы видимость политической оппозиции: отряд сотника Нелюба (состоял из частей отряда Жукова, действовал с июня 1922 г.) - 13 штыков и сабель; отряд имени хорунжего Рябоконя имел 5 штыков; отряд хорунжего Козлова - (остаток организации полковника Белова (Рутецкого) - 7 сабель (62).
Таким образом, в общем течении повстанческого движения на территории Кубано-Черноморской области можно выделить три этапа.
Первый этап связан с возникновением мощного повстанческого подъема в 1920 г. после поражения Добровольческой армии и восстановления советской власти на всей территории Северного Кавказа. В этом году антибольшевистским силам удалось объединить разрозненные повстанческие отряды Лабинского и Баталпашинского отделов в мощное организованное формирование - "Армию возрождения России" под командованием генерал- майора М. А. Фостикова. Задачами М. А. Фостикова стали: сплочение недовольного советской властью населения Кубани, развертывание широкомасштабного антибольшевистского выступления и помощь высадке Вранге- левского десанта за счет оттягивания на себя части формирований Красной армии. В результате активных действий красных основные силы Фостикова были разгромлены уже к октябрю 1920 г., а остатки Армии возрождения России вместе со своим руководителем были эвакуированы в Крым, где продолжили сопротивление под руководством генерала Врангеля, разделив впоследствии судьбу Русской армии.
В 1921 г. начался второй этап повстанческого движения. В этот период снова были предприняты попытки объединить разрозненные отряды в крупное единое формирование. В этом направлении действовали есаул Аркан- ников, поднявший восстание среди казаков и создавший "Группу войск
Кубанского полкового округа", полковник Серебряков, возглавивший "Первую Кубанскую повстанческую армию" ("Народные войска Северного Кавказа"), полковник Жуков, организовавший "Дивизию помощи Русской Армии генерала Врангеля", полковник Трубачев, создавший "Горно-Лабинский партизанский отряд", а также генерал-лейтенант А. М. Пржевальский (Марченко), стоявший во главе наиболее организованного антисоветского формирования 1921 г. - "Кубанской повстанческой армии". В течение года все указанные группировки были разгромлены, после чего собрать крупное соединение повстанцам уже не удавалось.
Третий этап (1922 г.) связан с деятельностью разрозненных повстанческих формирований. К концу года большинство отрядов было либо разбито, либо распалось самостоятельно. В 1922 г. антибольшевистское движение на Северо-Западном Кавказе было окончательно сломлено.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. РГВА. Ф. 25896. Оп. 2. Д. 8. Л. 65.
2. РГВА. Ф. 25896. Оп. 9. Д. 436. Л. 27 об.
3. Тухачевский М. Н. Борьба с контрреволюционными восстаниями: Искоренение политического бандитизма // Война и революция. - 1926. - Кн. 7. - С. 7.
4. РГВА. Ф. 25896. Оп. 1. Д. 8. Л. 22
5. Тухачевский М. Н. Указ. соч. - С. 7.
6. Раковский Г. Конец белых: От Днепра до Босфора. (Вырождение, агония и ликвидация). - Прага, 1921. - С. 116.
7. Стрелянов (Калабухов) П. Н. "Армия возрождения России" генерала Фостикова, март-октябрь 1920 г. // Антибольшевистское повстанческое движение: Белая гвардия. - № 6.- М., 2002. - С. 182.
8. Там же. - С. 182
9. ГАРФ. Ф. Р-5784. Оп. 1. Д. 27. Л. 20.
10. РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 20. Д. 185. Л. 2.
11. ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 485. Л. 7.
12. РГВА. Ф. 192. Оп. 1. Д. 140. Л. 277 об.
13. РГВА. Ф. 192. Оп. 3. Д. 1400. Л. 215-216 об.; Ф. 109. Оп. 10. Д. 65. Л. 25.
14. ГАРФ. Ф. Р-5784. Оп. 1. Д. 27. Л. 49.
15. ГАРФ. Ф. Р-5784. Оп. 1. Д. 27. Л. 12, 13.
16. РГВА. Ф. 192. Оп. 1. Д. 140. Л. 263-263 об.
17. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 394. Л. 1 об, 3 об.
18. РГВА. Ф. 39862. Оп. 1. Д. 13. Л. 284; РГВА. Ф. 25896. Оп. 1. Д. 8. Л. 22.
19. РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 134. Л. 10; ГА КЧР Ф. Р-43. Оп. 2. Д. 11. Л. 40.
20. РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 52. Л. 104.
21. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 394. Л. 1 об.
22. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 1: 1918-1922. - М., 1998. - С. 801.
23. ГАРФ. Ф. 6217. Оп. 1. Д. 24. Л. 343.
24. РГВА. Ф. 39862. Оп. 1. Д. 13. Л. 3.
25. ГА КЧР. Ф. Р-43. Оп. 2. Д. 11. Л. 42.
26. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 176. Л. 107 об.
27. РГВА. Ф. 39862. Оп. 1. Д. 13. Л. 22-22 об.
28. РГВА. Ф. 39862. Оп. 1. Д. 13. Л. 284.
29. РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 134. Л. 10; ГА КЧР Ф. Р-43. Оп. 2. Д. 11. Л. 40.
30. ГАРФ. Ф. Р-5784. Оп. 1. Д. 27. Л. 50.
31. Шейдеман Е. С. Ликвидация повстанческой армии генерала Пржевальского // Война и революция. - 1929. - Кн. 11. - С. 122.
<…>
45. РГВА. Ф. 109. Оп. 3. Д. 231. Л. 201-201 об.
46. РГВА. Ф. 192. Оп. 3. Д. 775. Л. 6 об - 7.
47. РГВА. Ф. 192. Оп. 3. Д. 775. Л. 6 об.
48. РГВА. Ф. 25896. Оп. 9. Д. 436. Л. 63.
49. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 534. Л. 110.
50. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 533. Л. 1 об.
51. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 387. Л. 1.
52. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 387. Л. 3.
53. РГВА. Ф. 25896. Оп. 9. Д. 366. Л. 59; РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 533. Л. 4.
54. РГВА. Ф. 25896. Оп. 9. Д. 436. Л. 87.
55. РГВА. Ф. 25896. Оп. 9. Д. 436. Л. 87 об.
56. РГВА. Ф. 25896. Оп. 9. Д. 436. Л. 64.
57. РГВА. Ф. 25896. Оп. 9. Д. 436. Л. 87 об.
58. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 142. Л. 247 об.; РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 75. Л. 1005.
59. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 142. Л. 247 об, 284 об.
60. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 533. Л. 69-70.
61. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 534. Л. 106 об.
62. РГВА. Ф. 25896. Оп. 3. Д. 534. Л. 140 об.