Горские народы, шестидесятилетняя война с которыми так прославила Кавказ, были во время столкновения с Россией магометанами, поэтому и установилось убеждение, что население это всегда было мусульманского исповедания, и некоторые даже самую войну объясняли мусульманским фанатизмом, который будто бы и руководил движением.
Мнение это остается и ныне не опровергнутым благодаря положительному отсутствию научных исследований Кавказа в этом отношении. То немногое, что имеется в работах по этнографии Кавказа, далеко не изменяет сказанного, и вопрос о происхождении горского населения Кавказа и его первоначальных верованиях остается открытым в литературе. Даже некоторые исследователи положительно называют сказкой указание на то, что по всему Кавказскому предгорью и на Северном Кавказе в пределах Кубанской, Терской области и нынешней Ставропольской губернии в самые отдаленные времена, далеко еще до распространения ислама, христианство прочно установилось и исповедовавшее его население обладало высокой культурой. Последовавшие потом нашествия диких орд из Азии и затем фанатические войны проповедников Корана смели с лица земли довольно значительное население Кавказского предгорья и его степной полосы, а с ним погибло и христианство, и весьма интересная культура, о которой теперь можно судить только по немногим остаткам.
Такой ход исторических событий для Северного Кавказа кажется многим невероятным, а между тем на месте с очевидностью устанавливается несомненными свидетеля-ми отдаленных эпох, что появление ислама и утверждение его среди горского населения относится к позднейшему времени и что раньше господствующим исповеданием было здесь христианство. Свидетелями этими являются развалины древних христианских церквей, надгробные памятники, каменные статуи с изображением крестов, кресты намогильные и мелкие металлические, надписи на каменных плитах и еще сохранившиеся во многих местах поверья и обряды христианского типа. Все это разбросано на громадном пространстве от берегов Черного и Азовского морей до сел. Бургон-Маджары Ставропольской губернии (древний город Мажары) и в южных пределах Терской области.
В Хасавюртовском округе Терской области, в местности, называемой Салатавия, заключающей 12 горских селений, ныне мусульман, есть место, носящее название "Кяфир-забазул-хобал", что означает "кладбище неверующих", и там при пахоте находят небольшие металлические кресты, жители же мусульмане во время праздника Ураза-байрама красят яйца и раздают тому, кто пришел в гости, при этом пекут хлеб русской формы (высокий), тогда как обычная форма — чурек, лепешка. Близ аула Чир-юрт есть место, называемое "Патан", что означает воскресенье, "церковь христианская", и, по словам жителей, имеющиеся там развалины и есть остатки бывшей христианской церкви. В Темир-хан-шуринском округе Дагестанской области во время Уразы-байрама жители обнимаются и поздравляют друг друга с праздником.
Аварцы думают, что предки их были христиане. Предание говорит, что когда явился Абу-Муслин, первый проповедник ислама на Кавказе, и завоевал аварцев, то князь их Суркан бежал в нынешний Душет, но затем снова возвратился, когда отступил Абу-Муслин, и наложил штраф по одной курице на каждого, кто будет творить "намаз" (мусульманскую молитву с омовением), но при вторичном наступлении Абу-Муслина Суркан снова бежал, и магометанство установилось в Аварии окончательно.
Не подлежит сомнению, что все это указывает на существование христианства, следы которого уцелели, несмотря на все ужасы войн, охватывавших Кавказ в течение долгого времени.
Отсутствие систематических научных исследований не дает возможности установить, так сказать, карту распространения бывшего населения и хода христианства, но нахождение во многих местах этого пространства совершенно тождественных предметов не оставляет никакого сомнения, что это следы одного и того же культа, имевшего широкое распространение. Если монеты и украшения, совершенно тождественные, найдены как в горе Митридат, близ Керчи, так и в развалинах древнего города Мажары, в Ставропольской губернии, на расстоянии до 500 верст, то несомненно, что все это пространство служило дорогой для общения населения столь отдаленных областей, а предметы, случайно найденные кое-где по этому пространству, только подтверждают это заключение.
К сожалению, до сих пор правильных исследований нет. В особенности не посчастливилось Ставропольской губернии: ее совсем не коснулись исследования, если не считать поездки Иванова в 1885 году (гидрографическое исследование) и историко-статистических описаний покойного И. В. Бентковского, относящихся к позднейшему периоду истории Кавказа, ко времени начала завоевания его русскими. А между тем Ставропольская губерния представляет громадный интерес с ее реками Кумою и Калаусом, с незапамятных времен служившими историческими дорогами народов, двигавшихся по этому пространству от Каспийского к Черному морю. Здесь масса каменных изваяний ("каменных баб", теперь почти исчезающих), намогильных курганов со следами культуры какой-то народности, совершенно исчезнувшей, могильники, открываемые на значительных глубинах, со следами доисторической культуры и предметами культа, совершенно непонятными ныне, предметы каменного периода, остатки вооружений различных неизвестных народов, масса монет, разбросанных на всем этом пространстве: египетских, сирийских, персидских, греческих, римских, кое-где уцелевшие части украшений от бывших построек и, наконец, названия урочищ и местностей, не принадлежащие к языку ни одной из существующих ныне народностей, — все это дает такой громадный и интересный научный материал, что он может занять не одного исследователя. А между тем все это гибнет при случайных находках невежественных людей и со временем совершенно исчезнет. Доказательством этому может служить тот же весьма интересный город Мажары, развалины которого занимают 14 верст, где еще в 1837 году архитектор Алексеев видел прекрасно сохранившиеся фрески на развалинах православной церкви, а ныне все это сравнялось с землей, и на место построек указывают лишь курганы и знаменитые мажарские кирпичи, и изразцовые плиты расхищены крестьянами на свои постройки.
Епископ Владимир в своей Исторической записке о христианстве на Кавказе делает следующие указания: "Замечательным памятником христианства служат живописные развалины на правом берегу Подкумка, где еще недавно находили серебряную церковную утварь и большие железные кресты".
Остатки церквей имеются на реке Белой, у станицы Белореченской. Кресты найдены по реке Урупу, близ станицы Преградной. Особенно много кладбищ и церквей по реке Большому Зеленчуку.
У черкесов сохранилось предание о том, что у них были епископы и место их пребывания было в 4 верстах от Нальчика. Некоторые роды ведут свое происхождение от Шогена, т.е. священника.
В разных местах Кабарды и Владикавказского округа найдены монеты Анастасия, Юстиниана, Ираклия Фоки, что указывает на греческое влияние, и оно шло дальше по бассейнам Кумы и Терека.
Среди осетин Владикавказского округа много христианских церквей древней постройки, как, например, в Касарском ущелье храм Михаила и Гавриила, в аулах Лац, Долау-Кау, Дергавском ущелье, на Канадурском перевале в аулах Нузал, Зыгвис, на Казбеке развалины церкви Вифлеем.
В 858 году Кирилл и Мефодий были у хазар и прошли через северную часть Ставропольской губернии. Коган разрешил креститься, и в Мажарах была церковь.
После победы русского князя Мстислава образовалось русское Тмутараканское княжество, где был епископ, построены были церкви, и епархия прожила 100 лет.
Герберштейн говорит о пятигорских черкесах, что они в исповедании и обрядах сходствуют с греками и ведут богослужение на славянском языке.
В 1559 года послы Кабардинского народа в Москве просят прислать им священников для крещения народа (556 примеч. к 8 т. Карамзина).
В горах до сих пор в памяти народа живет Ауз-Гирге (Иисус Греческий), Ялия (Илья), Аймыс (Моисей), клянутся именами Богоматери и Георгия, и удержалось греческое деление месяцев и года (ист. зап 1888 года).
Все эти указания вполне подтверждают факт существования христианства в горах в далеком прошлом.
В какой мере могут быть интересны исследования в упомянутых местностях, может служить доказательством найденная мною совершенно случайно у торговца старыми вещами среди разного бумажного хлама, обреченного на завертку, топографическая карта рек Кефара и Бешгона Кубанской области. К какому времени относится составление этой карты, кто был потрудившийся над исследованием этой и ныне недоступной местности в горах и кому принадлежала эта карта — мне не удалось установить расспросами, на карте же нет на то никаких указаний. Во всяком случае, с достоверностью можно утверждать, что она составлена не позже 40-х годов, так как на карте Кубанского края 52-го года на месте обозначенного на найденной карте Надежинского укрепления стоит уже укрепление Сторожевая.
Не подлежит также сомнению, что и карта составлена с военными целями топографами, бывшими в распоряжении отдельного Кавказского корпуса действовавших войск. После занятия данной местности производились обыкновенно топографические съемки, служившие драгоценным материалом для составления военных планов. Карта представляет ущелье горных рек Кефара и Бешгона, при слиянии которых и стояло укреп-ление Надежинское.
Особенная заслуга составителя и значение этой карты заключается в том, что добросовестный исследователь не ограничился нанесением местности, но сохранил на карте и все то, что он увидел там, хотя и не входившее в пределы его задачи. Нанеся "коши" (поселки), оставленные оттесненным нашими войсками населением, он наносит развалины древнего укрепленного лагеря, развалины древних построек, древний крест, статуи двух рыцарей на Бешгоне и статуи рыцарей христианских на Кефаре, и все это он точно воспроизвел на обороте карты, причем необыкновенно старательно копирует уцелевшие на статуях, крестах и др. камнях надписи, из которых некоторые на арабском языке, а некоторые на греческом.
Благодаря содействию муллы Нуцалова арабская надпись разобрана и, за исключением некоторых незначительных ошибок, указывающих, что надпись эта копировалась и спасший ее не знал арабского языка, она вполне уцелела. Перевод ее следующий: "
Дом мой открыт для каждого пришедшего,
Стол мой уготован для каждого алчущего.
О, Милостивый, о, Благодетель,
О, Правосудный, о, Вседержитель.
Добрые дела остаются, жизнь прекращается.
Прах несчастного убитого Шака — сына Тарши".
Надпись сделана на арабском литературном языке, на котором написан и Коран; первые две строки — рифмованное двустишие и, несомненно, сделано ученым, но судить по надписи, какого исповедания быль покойный, — нельзя, так же как и по имени Шака и Тарши, которые не составляют книжных магометанских имен. По мнению г. Нуцалова, надпись на арабском языке не свидетельствует еще о принадлежности покойного к магометанской религии, потому что сам Нуцалов встречал евреев из Иерусалима, говоривших на арабском языке, но не магометан. Возможно, что надпись сделана в память покойного на языке, на котором была письменность, а распространение арабского языка на Кавказе в древности не подлежит сомнению. Что касается греческих надписей, то они разобраны благодаря содействию бывшего профессора ставропольской семинарии М. И. Попова, насколько это было возможно при ошибках и погрешностях, допущенных при списывании.
На большом кресте начало надписи и сокращения на боковых концах креста не разобраны, а далее можно читать так: "живот свой положил раб И. Христа Господа Наше-го Користи, сын Георгия", хотя именительный падеж слова Георгиос и последние буквы левой части надписи и дают основание сомневаться в точности этой передачи. Крест этот найден на реке Бешгоне.
На малом кресте можно прочитать: "живот свой положил... Боже", на левом конце сокращения означают "Иисус", "Матерь", остальные надписи стерты. Крест найден у аула Сидова в среднем течении реки Кефара, где также найдены развалины древних каменных построек с христианскою церковью и кладбищем. Выше по течению также имеются в двух местах развалины и в них найден камень, надпись на котором, можно думать, означает: "живот свой положил Тороун", хотя последнее слово остается под большим сомнением. Вообще г. Попов, оказавший мне любезность прочтением надписей, считает возможным допустить ошибки в переводе благодаря искажениям в снимках надписей. Что касается статуй, то они представляют большие глыбы местного камня, нижняя часть которых, не отделанная, служит пьедесталом и зарывалась в землю, точно так же, как и остальные каменные изваяния (каменные бабы), разбросанные по Северному Кавказу, с тою только разницей, что у этих статуй не изображены ноги. Все 4 статуи стоячие. Две из статуй несомненно христианские, судя по крестам на них.
Характерно у христианских статуй расположение крестов — на плечах и на лбу, а также изображение в правой руке чаши у одного воина, тогда как у другого в той же руке — обнаженная сабля. Все это дает основание думать, что здесь было намерение изобразить людей, воевавших за веру и погибших за нее, испивших чашу страдания.
Что касается вооружения, то изображена только сабля с расширенной частью у рукоятки, чем она совершенно отличается от горской сабли; сабля показана у пояса, а не че-рез плечо, как теперь носят. Это последнее обстоятельство указывает на очень древнее происхождение этих статуй, так как все кавказские горские народы всегда носили саблю через плечо. Точно так же заслуживают внимания и металлические застежки на груди, которых у горцев не было.
Вооружение на других статуях заключается в алебарде (или топоре) и кинжале, и, кроме того, сзади прицеплен железный крюк, нечто вроде пики, который насаживался на древко, и им обыкновенно противника стаскивали с лошади.
По этому вооружению можно думать, что в данном случае изображены не всадники, а пешие воины.
Расширенные привески с боков по неточности изображения объяснить очень трудно. Закругленная вырезка на груди, возможно, что изображает металлический нагрудник, употреблявшийся у горцев и позже, или же цветную вставку нижнего костюма, сохранившуюся в употреблении и до сих пор. К сожалению, головы не уцелели.
Кроме указанных древностей, неизвестный автор перечисляет виденные им древние церкви в Теберде, на Хумаре, на реке Малый Зеленчук и Большой Зеленчук, Кубанской обл.
Христианство в горах было распространено в I же веке своего появления и потом охватывало все пространство от Черного моря до Дагестана. Русские войска, пришедшие в край в конце 18-го столетия, не обратили должного внимания на эти следы христианства, а начавшиеся вскоре враждебные действия против горцев дали возможность свободно распространяться исламу и окончательно уничтожить следы христианства. Благодаря случайной находке архивного дела мы можем установить, что русские военные власти первые сведения о существовании в горах за Кубанью христианских церквей получили в 1829 году после того, как военные операции против карачаевцев и абазинцев были закончены удачно, народы эти покорились, и по договору с Турцией от 2 сентября 1829 года эта часть была присоединена к России.
Бывший начальник Кавказской области генерал-лейтенант Эмануель доносил 30 декабря 1830 года Министру внутренних дел графу Закревскому, что по возвращении минувшим летом из-под горы Эльбрус вместе с академиками он хотел обозреть в горах за Кубанью древние церкви, в особенности ту, которая при реке Теберде и никем из русских не была еще осмотрена. Разливы рек Кубани и Теберды помешали ему, и он поручил это сделать архитектору при Минеральных Водах Бернардацци, который, несмотря на трудности, исполнил это, снял планы с церквей и рисунок с креста, высеченного на камне, и со-ставил описание. Представляя все это и письмо Бернардацци на французском языке, начальник области пишет, что церкви эти, несмотря на протекшие несколько столетий, так сохранились, что для приведения их в прежний вид не потребуется много издержек, почему он и полагал бы восстановить одну из них, на левой стороне Кубани в 160 верстах от Ставрополя, где и местность красивая, и могут быть разведены сады. Делая такое предложение, он в то же время добавляет, что для этого потребуется при впадении рек Марии и Теберды в Кубань иметь укрепление. Выгоды от такого занятия будут те, что там же, согласно проекту Екатериноградской карантинной конторы, можно учредить карантин и меновой двор для обмена с покорившимися карачаевцами и абазинцами, куда могут приходить и другие с отдаленных гор; военные и гражданские чины могли бы пользоваться этой церковью, а при восстановлении богослужения и абазинцы, как бывшие христиане, обратились бы в православие, а со временем и другие горские народы, почему он полагал бы устроить там монастырь и странноприимный дом.
Министр внутренних дел, как видно из отношения от 31 декабря 31 года, доклады-вал Государю об этом предположении и предписано было Эмануелю снестись с главноуправляющим в Грузии.
2 ноября 31 года начальнику Кавказской области главноуправляющий барон Розен сообщил, что бывший начальник области Эмануель предполагал восстановить одну из церквей на Кубани и что государь находил это заслуживающим внимания, почему он и поручил начальнику области, которым в то время был Вельяминов, войти в рассмотрение предположений Министра Внутренних Дел с местными удобствами и определить количество потребных расходов. Дело было возвращено со всеми документами и запиской графа Закревского. Докладывая Государю, Министр Внутренних Дел граф Закревский составил записку 1 февраля 1830 года, копия которой приложена к делу, но в ней только излагаются все обстоятельства дела с добавлением лишь того, что все документы по этому делу были на рассмотрении академии наук.
В рапорте от 17 марта 1833 года на имя корпусного командира барона Розена Вельяминов говорит, что к восстановлению церквей в горах за Кубанью в теперешних обстоятельствах Кавказского края ничего предпринять нельзя, потому что, во-первых, чтобы решить, одну ли церковь восстановить, или две, нужно туда идти с батальоном пехоты и орудиями; во-вторых, чтобы приступить к исправлению, надо привести в безопасность эти места, а для этого надо устроить укрепление, для чего потребуется значительный отряд войска для работы и обеспечения сообщения с областью. Но и по окончании в укреплении должны быть войска, в которых и так чувствуется недостаток на Кавказе, почему многие важные пункты остаются без войск, места же, где церкви, в военном отношении не заслуживают внимания. Впоследствии, когда наша линия перейдет за Кубань, тогда можно восстановить и церкви.
На рапорт этот 13 апреля 33 года барон Розен просит начальника области все документы и дело отправить Военному министру, которому он сообщил и указанное мнение.
27 апреля 33 года все это было представлено начальником области Военному министру, при рапорте № 345.
1 июля 33 года барон Розен уведомляет начальника области, что Военный министр со-гласен с мнением его о невозможности теперь восстановить древние церкви и что с этим согласен и Государь.
На этом дело и заканчивается.
Надо заметить, что в это время ни Эмануеля, ни Паскевича Эриванского, при которых возникла эта мысль, уже не было, и потому возможно, что предположения их относительно занятия указанных мест и восстановления церквей были отвергнуты новым управлением и по соображениям не общего характера. Последующие события, вызванные упорной Кавказской войной и ужасным, по своим последствиям для покоренных, выселением горцев с Кавказа, не благоприятствовали осуществлению предположения Эмануеля.
И только в 1889 году на реке Большой Зеленчук бывшим ставропольским епископом Владимиром, впоследствии архиепископом казанским, ныне умершим, основан монастырь на месте нахождения древних церквей, найдено обширное христианское кладбище и больших размеров развалины. Церкви восстановлены, и в некоторых церквах даже сохранились на стенках фрески.
На прилагаемой карте указаны развалины какого-то древнего каменного поселка с церковью и христианским кладбищем у аула Сидова, два укрепленных лагеря и еще ка-кие-то развалины. Все это свидетельствует о существовании здесь весьма большого населения, достигшего значительной культуры, и в такой местности, где и в настоящее время лишь медведи да орлы могут считаться хозяевами.
Нельзя не упомянуть здесь о тех весьма интересных гротах, которые найдены в высоких горах, почти в неприступных местах за Голубыми озерами в Нальчикском округе Терской обл. В гротах этих имеются прекрасно сохранившиеся трупы каких-то жителей, обитавших в горах в то отдаленное время. По типу и сохранившейся кое-где одежде, это не греки. Гроты замуравлены, заложены каменной стеной, и очевидно эти обитатели погибли здесь, спасаясь от преследования. Возможно, что это последствия гонения, возникшего на христиан, а может быть, были и другие причины, как нашествие диких полчищ. На это может ответить только серьезное и тщательное исследование, которого край ждет.
Большой интерес представляют и трупы, найденные во глубокой пещере близ станицы Карабулакской Терской обл. Нахождение здесь же костей собаки и зайца породило целую легенду и повело к большому спору о происхождении этой могилы.
Все эти остатки прошлого и развалины смотрят с укором на нас, русских, взявших Кавказ в свои руки, эти свидетели отдаленных времен зовут к себе исследователя, чтобы рассказать ему историю погибшего народа, задолго еще до нас внесшего сюда слова люб-ви, заповеданные Христом, и свет Его высокого учения.
***
Прозрителев Григорий Николаевич (4 [16] марта 1849 — 21 ноября 1933) — русский ученый, краевед, общественный деятель. Родился 1849 году в Ставрополе. Предки его были выходцами из Тифлиса. Учился в Ейске, в Кубанской войсковой гимназии — одной из лучших гимназий юга того времени. В дальнейшем учился в университетах Санкт-Петербурга и Москвы.
В 1873 выпускник юридического факультета получил место домашнего учителя в семье генерала Н. И. Свечина. Это обстоятельство позволило молодому человеку в течение трех лет путешествовать по Европе. Затем поселяется в Ставрополе. Будучи присяжным поверенным окружного суда, много ездил по делам службы по губернии. Знакомство с бытом, традициями, культурой народов Северного Кавказа помогло формированию Прозрителева как исследователя и краеведа.
Самую широкую известность получил благодаря созданию губернского музея Северного Кавказа, который был учрежден в 1905 и стал прародителем нынешнего музея имени Прозрителева и Праве. Прозрителев за короткое время создал богатейшую музейную экспозицию, в которую вошли, в том числе и предметы из его личного собрания: кавказское оружие, археологические находки, этнографическая коллекция.
В 1907 принимал участие в раскопках и изучении золотоордынского города Маджары, который располагался на месте нынешнего Буденновска. Много ездил по губернии, изучая археологические памятники Ставрополья, составлял первые карты этих объектов, которые и теперь представляют огромный интерес для исследователей.
Скончался в 1933 в возрасте 84 лет