Ольга КАЛАШНИКОВА / журнал "Горянка", Нальчик, 2012-04
Людмила ПШУКОВА уже пятый год служит в нальчикском православном храме Преподобного Симеона Столпника регентом, то есть руководителем хора. К Богу и церковной музыке она шла трудным, неординарным путем, и только сейчас стала по-настоящему счастлива. От ее лица исходит свет, рожденный верой в того, кого Людмила называет своим небесным Отцом.
Жила в ожидании чуда
- Музыкального образования у меня не было, хотя с детства любила петь, да и подружки все у меня были музыкантами. Я росла в Нальчике в обычной кабардинской семье, соблюдающей мусульманские традиции. С детства помню, что мама держала уразу, хотя окружающие не одобряли ее религиозность, время было такое - советское, безбожное. Но мама отвечала: Бог все видит и во всем разберется. Я всегда знала, что Он есть, хотя в школе нам говорили обратное. Но я чувствовала, что это неправда.
Потом была советская молодость, комсомол, в котором я была очень активной, жила, как все. Окончив факультет романо-германской филологии КБГУ, работала в школе, в детском саду, в университете со студентами из Лаоса. Затем наступил период растерянности, когда я искала себя и не могла найти свое место.
Но пришло время, и Бог меня нашел. Не могу сказать, что я его искала. Но мне исполнилось 33 года, и я сразу поняла, что пустота в душе начала заполняться, и заполняться очень активно, очень быстро. Я всегда жила в ожидании этого чуда, хоть и не осмысленно.
То, о чем расскажу, верующим будет понятно, неверующие пусть сомневаются. В декабре мне исполнилось 33 года, я шла домой по вечернему городу. Небо было в облаках, через которые виднелась большая круглая луна. Я случайно (может, не случайно, а потому что так Богу было угодно) подняла взор в небо и увидела, как там появилось окно, как бы закрытое ставнями. Вдруг оно распахнулось, я ахнула, а за створками окна увидела синее небо необыкновенной красоты. Я получила легкий шок, и пошло…
Вскоре тоже по Божьему промыслу, конечно, произошло еще одно очень знаменательное для меня событие. Тоже была зима, мы с подругой оказались в Новороссийске, где жили на квартире с еще двумя студентками. Они нас пригласили вечером в кинотеатр посмотреть какой-то боевик. Мы согласились, но опоздали на этот сеанс, а в соседнем зале начинался другой фильм – "Иисус Христос". Подумали, раз уж пришли в кинотеатр, то пойдем его смотреть. Это был второй для меня шок, намного сильнее первого. Когда фильм закончился, люди шли тихо, почти не дыша, как оглушенные. Все было наполнено этим фильмом. У меня язык онемел, голова отказывается работать, я просто поняла, что больше не смогу жить как раньше, права не имею.
Лики на иконах казались самыми близкими мне людьми
- Но в православный храм я пришла не сразу. Сначала были экстрасенсы, контактеры, адвентисты, баптисты - Бог меня по этому пути тоже провел. Это был мой опыт, я все посмотрела, все пощупала. Что самое удивительное, однажды мне Господь сказал: научись делать намаз. Я открыла рот от удивления, но спокойно ответила – ладно. Должна сказать, хоть я сейчас православная, что намаз – это тоже настоящее чудо… Я еще не была крещенной, когда впервые зашла в храм. Но Бог сказал: вот твое место! Там я не молилась, а робко, изучающе присматривалась - для меня же это было все новое. Осторожно подходила к иконам, но глядя на их лики уже знала, что они мои родственники, самые близкие мне люди. Потом Господь сказал: хватит, поедешь креститься! Крестилась я под Минеральными Водами, где жил с 1931 по 1948 годы жил святой преподобный чудотворец Феодосий Кавказский, можно сказать, что он теперь мой крестный отец.
Сейчас мои отношения с Богом очень близкие, как дочери с Отцом, и рассказывать об этом я не буду, потому что это очень личное.
"Христос Воскресе" зазвучал на кабардинском
- Я долго не решалась подняться на клирос, хотя очень хотелось. Клирос - это место, на котором во время богослужения находятся певчие и чтецы. Клиросы и поющие на них представляют хоры ангелов, воспевающие славу Божию. Считала, что ничего не умею, но потом все-таки предложила себя. Мне сказали: приходи. Долго смотрела, долго слушала – к церковной музыке надо привыкать, это не эстрада (с эстрадой у меня как раз все было в порядке, с детства могла повторить любого певца) и даже не классика. Учиться пришлось долго. Саша ЕФРЕМОВА, замечательная девушка, была первым регентом, которая меня начала учить церковному пению. Но даже когда пошло, я все время думала, что путаюсь под ногами у знающих людей.
Сейчас около пяти лет я сама регент, но путь к этому тоже был испытанием. Когда до меня стали доходить сведения, что настоятель хочет меня поставить новым регентом, я совершенно не была готова к такому повороту судьбы. Я привыкла все делать хорошо, а нужно было уметь многое. Сопротивлялась изо всех сил. Бог меня простит, но я бегала от клироса, как Давид от царства. Но когда я поняла, что это неизбежно, Бог послал мне помощников. Среди них замечательный вокалист Александр ХРУСТАЛЕВ. Он меня научил очень многому, я ему так благодарна за это! Большой опыт приобрела с помощью регента нашего большого хора, заслуженного артиста республики Игоря РАСТЕРЯЕВА (он, кстати, пишет много произведений для нашего хора). После этого я пошла обучаться вокалу в Институт культуры. Три года занималась у замечательного педагога Мадины ПАЧЕВОЙ - низкий ей поклон. Я все тверже, увереннее стала себя чувствовать, и тогда страх сменился удовольствием от пения. Мне уже не идет светская музыка, душа ее отторгает. Похвастаюсь – моя подруга перевела тропарь "Христос Воскресе" на кабардинский язык, и его наш хор на эту Пасху впервые исполнил в храме. Этот же тропарь отправили для исполнения в Черкесский храм. Вообще пасхальная служба – это особое ликование, великий праздник. На Пасху все оживает, как будто заново рождается. И ты абсолютно обновленным становишься.
Вообще работа в храме обязывает быть к себе категоричной, а к другим – снисходительной. Служитель храма должен быть как стойкий оловянный солдатик. Наших постоянных прихожан я знаю в лицо. Это все удивительные люди, подпитываюсь от их любви, когда устаю. Не знаю, сколько Бог даст там работать, но хочу, чтобы обо мне плохо не вспоминали. С нашими батюшками все легко сделать. Они так искренне служат, с такой отдачей, что и тебе невозможно поступать по-другому.
Знала, что обратного пути нет
- В свое время родители воспринимали мой выбор в штыки. Я же по наивности думала, что они меня поддержат, хотя понимала, что сразу их шокировать нельзя. Но когда люди стали говорить (а Нальчик город маленький), что меня видели в храме, а потом меня крупным планом показали в новостях по телевизору во время какого-то церковного праздника, начались гонения со стороны родственников.
Слез было много пролито, объяснений было много. Родные были категоричны: или мы, или церковь. Но я не сдавалась, хотя тоже плакала. Страдала от такого непонимания, в то же время знала, что обратного пути нет. Папа тяжело болел и считал, что его неизлечимый недуг послан ему в наказание за меня. Он умер так и не смирившись с этим. Мама никогда не говорила "оставь", но ей, наверное, нужно было, чтобы это не говорили другие. Вообще же мама в молодости была очень категоричным человеком с твердым характером, а в самом конце своего пути стала очень мягкой, доброй. Мне стало с ней намного легче, с удовольствием о ней заботилась. Мама умерла в сентябре прошлого года, и мне ее очень не хватает.
Мой взрослый сын, который в детстве был крещен, сейчас сознательно выбрал ислам. Я нисколько этому не сопротивляюсь. Пусть будет так, как Богу угодно…