«Мытарь и фарисей сегодня молятся в храме. Мытарь и фарисей сегодня живут в моем сердце. Мытарь и фарисей – образы, которые не для других, а скорее отражение меня самого. Увидеть свое фарисейство и не хвалиться тем, что Бог тебе дал. А, напротив, замечать тех, кто так нуждается в поддержке, в одобрении, в крепкой руке, в хорошем слове».
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Евангелие, которое мы сегодня слышали, открывает подготовительные недели к дням Великого поста. Я перечитаю это Евангелие.
Апостол и евангелист Лука пишет следующее: «сказал Господь притчу сию: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю». Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: «Боже! будь милостив ко мне, грешнику!» Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится». (Лк 18:10-14).
Два человека пришли в храм помолиться. Эта история, эта притча, которую Христос открывает каждому из нас, говорит нам об очень многом, и особенно в эти дни, когда мы начинаем готовиться к Великому посту. Всякий, возвышающий себя, унижен будет. Ну, ведь, этот самый фарисей сказал правду. Собственного говоря, он сказал то, что делал: старался жить жизнью вполне благочестивой. Но, что же в его любви к Богу было не так?
Чтобы понять это, и почему Господь оправдал больше мытаря, который всего ли несколько слов произносил, представим себе ситуацию, когда мы ждём в своём доме человека, который очень любит нас и которого любим мы. Любит – то есть живет всецело словами, которые мы друг другу произнесли. Любит – это значит не отнимает у всех, не расталкивает перед тобой всех, а трепетно ждет. И вот такой человек заходит в дом и становится где-то у дверей, и каждый раз, выходя к своим гостям, высматриваешь, пришел ли тот самый человек, которого ты так ждешь всем своим сердцем, который так любит тебя. И увидев его у самой двери, сам идешь к нему, чтобы дать первые объятия и сказать ему в самое сердце: «я так рад видеть тебя».
Фарисейская любовь к Богу, она всегда расталкивает всех, она всегда идет вперед, переступая через других людей, о которых говорит: «хорошо, что я не такой как они: эти вот прелюбодеи, хищники, воры, лжецы и прочие другие, хорошо, что я не такой, как они». Фарисейская любовь всегда обращена только к себе самому. В этой фарисейской любви ты не видишь того, к кому идешь, а только себя. А спотыкаясь о других, говоришь: «ну, не я их бросил на землю; это они такие». А переступая через них: «я же другой, не как другие люди».
Господь смотрит на каждого человека. И конечно же, видит и фарисея, молящегося перед Ним, и мытаря, который произносит всего лишь несколько слов с жаждой Его любви. Боже! - говорит, - будь милостив мне, грешному. Эти слова сродни с тем, когда ты делаешь последний шаг навстречу к самому близкому и родному человеку: дай мне хотя бы просто увидеть тебя. «Будь милостив ко мне» – это значит, что мне без Твоей любви, без Твоей дружбы, без Твоего взгляда, без Твоего дыхания, Господи, мне никак не прожить.
У мытаря было много друзей, очень почетных и известных в том городе. Ну, потому что с такими людьми нужно было дружить, от них многое зависело, благополучие многих-многих людей. Но зная, что вся эта дружба ложная и лукавая, да и сам он не всегда оказывался человеком честным и справедливым, знал, что настоящая и справедливая любовь может быть только у Бога.
И справедливая любовь у Бога – это не тогда, когда можно делать все, что хочешь, и ничего тебе не будет. А справедливая любовь у Бога – это тогда, когда, переставая чувствовать Его руку, ты знаешь, что больше тебе не на что опереться. И даже если у тебя не хватит сил самому устоять, ты, как мытарь кричишь: «Боже, милостив будь ко мне, грешному».
Любовь мытаря к Богу – это любовь, которая всегда останавливается у порога, она никого не расталкивает, она не перед кем не превозносится, она не кричит сама о себе, она не требует себе свободной дороги, она не требует себе внимания, она не настаивает, она не вырывает из неба клок. Любовь мытаря – это последняя надежда, это последнее дыхание, это последнее данное честное слово. Это любовь, которой ты никого не видишь виновником всех своих бед, кроме самого себя, и не потому что все лучше или хуже, а потому что однажды через кого-то тоже ты переступил и сказал: «хорошо, что я не такой человек, вот как этот или как вот эта».
Любовь мытаря к Богу и его надежда на Него – это единственное, что у него, у этого самого мытаря осталось человеческого – по-человечески сказать: «Господи, без Тебя мне никак, без Тебя мне не быть человеком. И если кто-то еще и считает меня человеком, так это Ты, Господи». В сегодняшней притче мы видим образ двух людей. Но иногда мне кажется, когда честно говоришь со своей собственной совестью, что это образ тебя самого: иногда фарисея и так редко мытаря.
Иногда умеющего не замечать других. А иногда не понимающего, почему тебя другие не замечают. Иногда умеющего перешагивать и переступать через других, и так редко умеющего поднять другого, и не замечая его грязи и ран, болезней и слабостей, встать с ним рядом, и не отстраняться от него словами: «хорошо, что я не такой человек, как тот». Из этой притчи мы знаем, как Господь говорит, что мытарь вышел более оправданным, чем фарисей.
Фарисей согрешил лишь только нелюбовью. Да, любовью, которая превозносилась над другими. Настоящая любовь, она никогда не превозносится, не ищет своего, не бесчинствует. И потому он был оправдан меньше. А мытарь из-за того, что, растеряв всю свою любовь, какую только имел в своей жизни, придя в храм, эту пустоту принес к Богу, чтобы Бог ее наполнил, и сознался в своей пустоте, и сознался в своих грехах, и сознался, что никто не виноват в его жизни такой кроме него самого, и вся эта искренность и вся эта его последняя надежда на Бога, и весь этот рывок человеческой сущности к небу был принят. И Бог оправдал его больше.
Мытарь и фарисей сегодня молятся в храме. Мытарь и фарисей сегодня живут в моем сердце. Мытарь и фарисей – образы, которые не для других, а скорее отражение меня самого. Увидеть свое фарисейство и не хвалиться тем, что Бог тебе дал. А, напротив, замечать тех, кто так нуждается в поддержке, в одобрении, в крепкой руке, в хорошем слове.
Увидеть в молитве мытаря для себя и научиться, видя свою собственную немощь, жаждать Бога, понимать, что утешиться можно не тем, когда ты говоришь: «я другой, не как они», а утешиться можно только тем, когда ты говоришь: «Господи, без Тебя я никто, без Тебя я ничто, без Тебя, Господи, мне никак не быть человеком, и уж тем более счастливым».
Унижающий себя, возвысится, - говорит Христос, - а возвышающий себя, будет унижен. Унижающий не в том смысле, в котором мы привыкли понимать – растоптанный в прах. А в том смысле, в котором всегда живет любовь: без Тебя, Господи, мне никак. И встать на пороге храма, мысленного храма перед Богом издалека, из тени своей жизни, но со всей силой своей надежды произнести эти самые слова унижения своей гордости, своей самости, своего мнимого и ложного величия. И на эти слова унижения Господь ответит.
Не бойся произнести эти слова: Боже, милостив будь ко мне, грешному. Растопчи свою гордость, перестань смотреть на тех, кто, как тебе кажется, твою дорогу сделал кривой и неровной. В подлинности, это нередко те, кого ты сам растоптал на этой дороге.
Боже! Милостив буди мне, грешному. Аминь.