«С одной стороны, мы любим правду, а, с другой стороны, в себе мы её недолюбливаем. Мы любим её в ком угодно. Мы хотим, чтоб все вокруг были хорошими. И что в этом плохого? Мы даже заставляем их такими быть. Можем осудить и громко сказать: знаю я, сейчас вам расскажу. А правдой собственной мы не всегда живём. Мы, как Иродиада, боимся этой правды. И внутренне вынашиваем коварный план – как бы ей отсечь голову. А того, кто говорит правду, считаем своим врагом».
Всечестные отцы, дорогие братья и сестры, жители поселка Иноземцево, наши гости и паломники, я сегодня всех вас тепло приветствую с днем памяти святого пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, покровителя сего святого храма, я приветствую всех вас с престольным праздником нашего храма.
Сегодня мы вспоминаем событие человеческой жизни. И, знаете, события человеческой жизни бывают разные: бывают страницы, в которых много света и много радости, когда рождаются дети, когда они делают первый шаг, когда они делают свой выбор, когда они становятся взрослыми. Бывают радостные страницы, когда мы слышим о том, что человек, одержимый каким-то недугом, исцелился от него и порадовался вместе со своими друзьями, что его не оставляли, не предавали и поддерживали.
На страницах жизни бывают повествования о светлой дружбе, о настоящей любви, о преданности данному обещанию, о мужестве. Бывают повествования о доблести людей, которые защищают свой дом, свою семью, свой город, свой народ, свою страну от тех, кто не желает свободы тем, кто рядом.
Но бывают в страницах истории человеческой жизни такие, которые написаны слезами других людей, страницы, которые написаны кровью. И в этих строках – повествования о самых горьких и глубоких человеческих падениях, о человеческих слабостях, о предательстве, об убийстве, о ненависти, о жестокости. Из книги жизни невозможно ничего вырвать, всё слагается одна к одной, страница, как каждый день жизни.
И однажды мы своими собственными руками эту самую книгу отдадим Тому, Кто написал первую страницу на ней, подарив нам жизнь, отдадим Богу. И вот сегодня мы вспоминаем страницы человеческой жизни, не только страшной трагедии – убийства Иоанна Крестителя, но через эту трагедию мы вспоминаем сегодня и о том, какие трагедии бывали в нашей жизни и какие горькие страницы написаны нашей кровью в книге жизни других, написаны от нас слезами других в своей книге жизни.
История, которую сегодня мы вспоминаем, говорит нам о трагической гибели и жестоком убийстве Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, человека, который был и остается верным, непоколебимым, настоящим человеком, который не присматривался, не прислушивался, чтобы повторить то, что слышит вокруг. А говорил, приглядываясь, прислушиваясь только к своей совести, к своему сердцу, и говорил он о том, что говорило ему его сердце, и слова эти усиливал своей собственной жизнью, потому что говорил он не только словами, а говорил он делами.
И когда он осуждал царя за то, что тот женился на жене своего брата, и живёт с ней в грехе, и когда он осуждал Иродиаду, которая жила распутно. И этим самым распутством соблазнила царя, он это говорил не потому, что этого хотели бы слышать другие, или это вызвало бы ещё больше уважения к нему, стал бы он неким, знаете, лидером среди своего народа. Вот, мол, нашёлся тот, кто говорит правду.
Он это говорил не для этого, он это говорил потому, что он сам всегда жил этой правдой. Его слово слушал и царь, потому что ему не в чем было упрекнуть Иоанна Крестителя. Это был человек кристальной прозрачности в своей жизни. Конечно, по-человечески он тоже ошибался, должно быть, и оступался, и в его жизни тоже были поступки, о которых он сожалел и плакал, и раскаивался. Но в его жизни было столько много мужества, мужества, смешанного с любовью.
Он и царя-то осуждал без ненависти. Он говорил с ним с любовью. Когда царь его пленил, потому что многие люди соблазнялись этими словами, мы знаем, что он сам приходил к Иоанну Крестителю и общался с ним, потому что с ним пророк общался, не как огонь, сжигающий, а как тонкий ручеек, питающий иссохшую душу, дающий надежду. И мало-помалу, должно быть, в душе этого несчастного человека происходили изменения, и именно они не давали покоя Иродиаде.
Как она ненавидела Иоанна Крестителя. Уж кому он там в тюрьме мог что-то сказать о ней! Но она видела своего мужа, который мало-помалу, должно быть, совестившись от слов пророка, от этой глубокой, прозрачной, чистой воды, которой пророк поил тех, кто слушал его, как бы омывая от грязи, возвращая к жизни иссохшую надежду, видя, что он меняется, ненавидела всё больше и больше. Иродиада уже согрешила не только тогда, когда через своё распутство соблазнила царя, но ещё и тогда согрешила против правды, когда продолжала её ненавидеть. Знает, как надо, а не делает. Знает, что недобро поступает, а ничего не хочет поменять. И более того, ещё и ненавидит этот источник света, который так свободно пробивается к совести другого человека.
Сколько таких иродиадиных слов мы не только слышим, но к ужасу, сколько мы их произносим, когда видим, что над кем-то начинаем терять свою какую-то власть, или, когда видим, что кто-то начинает исправляться и делает шаг чуть быстрее, чем мы, встает с колен, перестает быть тем, которым был. Вчера ещё так общались, а сегодня говорит: знаешь, я не буду больше этого дурного делать.
И вслед за Иродиадой мы начинаем злиться на правду. Мы знаем, как надо, но не делаем так. Этот ужас человеческой жизни. С одной стороны, мы любим правду, а, с другой стороны, в себе мы её недолюбливаем. Мы любим её в ком угодно. Мы хотим, чтоб все вокруг были хорошими. И что в этом плохого? Мы даже заставляем их такими быть. Можем осудить и громко сказать: знаю я, сейчас вам расскажу. А правдой собственной мы не всегда живём. Мы, как Иродиада, боимся этой правды. И внутренне вынашиваем коварный план – как бы ей отсечь голову. А того, кто говорит правду, считаем своим врагом.
Но сила правды заключается всегда в любви. Правда без любви – это не правда, вовсе. Честность без милосердия – это нечестность. Принципиальность без сострадания никому не нужна. Они не приносят никакого плода, потому что только всё, что насыщено настоящей любовью к другому человеку может принести плод.
Иоанн Креститель, хотя и осуждал грех царя, но любил его, как настоящий пророк, и молился о нём. Что было дальше, мы знаем. На своем торжестве, когда плясала дочь Иродиады, угодив царю и возлежащим, он, отравленный яствами и питьем за этой трапезой, говорит ей: проси, что хочешь, всё, что пожелаешь, дам тебе.
Дочка идёт и просит совета у матери: что мне попросить? И мать ей говорит: да, поживите для себя; да, что вы торопитесь; попробуйте сначала. Или по-другому говорит ей: ну, знаешь, главное, чтобы ты себя чувствовала свободно, спокойно, забудь об этом. Или по-другому говорит ей: зачем тебе эти отношения, ну, побыли и побыли, знаешь, у тебя ещё такого много будет. Или говорит ей, а всё это одно и тоже: принеси мне на блюде голову Иоанна Крестителя. А ещё проще говоря: не хочу правды в твоей жизни. То есть чтобы эта правда в твоей жизни не стала бы моей болью.
Какие знакомые слова! Вот бы тогда дочери Иродиады сказать своей матери: нет, я не буду этого делать. Но развращенный человек всегда вокруг себя растит подобное себе. Всегда мрак порождает тьму. Никогда не бывает от злого дерева доброго плода. И дочь, с одной стороны, послушно матери выполняет её просьбу, а, с другой стороны, отравляется матерью, которая желает смерти Иоанна Крестителя. Идёт и просит.
Царь ради возлежавших не смог отменить своего слова. Хотя, казалось бы, неужели подарить жизнь намного проще и легче, чем отобрать её. Дар жизни куда ценнее, чем дар смерти. Царь, отравленный, опившийся, расслабленный, отдает приказание и, убивают Иоанна Крестителя. И вот эту голову несут на блюде.
И знаете, когда сегодня вместе с вами лобызал иконы с изображением честной главы Предтечи Крестителя Господня Иоанна, то вместе с лобызанием этого угодника и святого, и пророка, я размышлял о том, сколько нами было обезглавлено надежд, сколько нами было обезглавлено добрых начинаний, сколько раз мы, зная как надо, поступали не так, как надо, сколько раз мы давали не те советы, сколько раз вместо того, чтобы остановить, мы еще и подталкивали, вместо того, чтобы сохранить, мы отбрасывали, сколько раз мы в своих руках держали чужие головы, которые у них отсекали. Понятно, я говорю аллегорически.
Сколько раз в руках держали чужие отсечённые надежды, дружбы, любовь, доверие, честность. Брали всё это в руки, как кровавую добычу, и думали, что теперь жизнь наша станет другой, легче. Но легче-то она так и не стала. И у самой этой несчастной Иродиады, которая просит голову Иоанна Крестителя, и о ней стоило бы, наверное, тоже сегодня сострадать. Ведь на протяжении столетий, уже тысячелетий её имя звучит, как имя горькое и назидательное каждому из нас, она, должно быть, в вечности уже много и много раз горячо сожалела о том, что сделала.
Но сколько раз, в том числе, её пример помогал другим вовремя остановиться. И поэтому здесь мы не для того, чтобы осудить её, а для того, чтобы осудить себя, потому что и мы нередко становимся теми, кто ради своих привычек не может отменить смерть. И больше жаждут смерти, чем жизни, и больше ищут именно её, не давая поднять головы ничему доброму.
День памяти Иоанна Крестителя – это время прийти к нему в темницу и послушать его полных надежды, любви речей, в которых он укоряет нас за наши поступки, но этот укор делает горьким от того, что ещё больше говорит нам о том, что мы лишаем себя сами любви Божией.
Ему горько не потому, что мы поступаем плохо, а потому что мы не пьём сладкой воды из Евангелия от Христа Спасителя. Он укоряет нас, не потому что мы плохие, а потому что мы не хотим быть хорошими. Мы отдаем себя зависимостям, страстям, привычкам. Вот о чём плачет Иоанн Креститель. Вот почему ещё иногда в нас самих он сидит как в темнице, и мы не даем ему свободы.
Сегодня в день его памяти наберемся мужества, каждый из нас, дать ему свободу, чтобы его голос в нас звучал ярче, яснее, убедительнее, наберемся смелости отпустить его на свободу в своей совести, перестанем закрывать ему рот и говорить: не надо меня укорять, я знаю, что делаю.
Наконец-таки начнем прислушиваться к нему и просить его помочь со словами, как и апостол говорил: бедный я человек, что хочу доброе делать, не делаю, а злое творю. Попросим его, чтобы он помог нам перестать быть бедными, в том смысле, чтобы научиться делать то, что хотим, и наконец-таки не делать того, что не хотим, чтобы он помог нам быть свободными от наших зависимостей.
Еще попросим Иоанна Крестителя, чтобы наши советы другим никогда бы не делали их руки кровавыми, особенно, советы матерей своим дочерям, отцов своим сыновьям, не будем их подбадривать и, улыбаясь, похваливая, похлопывая по плечу, говорить: ну, молодец, на славу погулял. Не будем радоваться крови на их руках, которая разбавлена слезами других людей.
Также научимся у Иоанна Крестителя, попросим его об этом, чтобы он помог бы нам так сохранять и своих друзей, чтобы мы с друзьями радовались тогда, когда они хорошо поступают. И когда мой друг поступает скверно, чтобы я не улыбался, не смеялся, и не говорил: какой ты смелый, какой ты удалой; чтобы мне становилось горько, и я бы молился о нём, и просил у Бога, чтобы Господь, простив его, дал ему настоящую доблесть, воздержание, чистоту, свободу от зависимости, верность семье, родным и близким.
Не будем танцевать на этом безумном пире, где слова пахнут кровью. Надо выйти из этого безумства, выйти из этого охмуренного, ложного счастья, когда кажется, что самое главное – хорошо, с приключениями провести время. Они всегда оказываются, все эти проведённые времена, очень потом горькими для нас.
Сегодня, когда будем лобызать сейчас главу Иоанна Крестителя вот так горячо, вот так глубоко поразмышляем об этом, и помолимся о том, чтобы ничьи страницы жизни не были бы вписаны кровью, пролитой нами, и слезами, пролитыми из-за нас.
Помолимся о том, чтобы и самим, исправляя свою жизнь, укрепляя её, изменяя её, стать добрым и хорошим примером для других. И не будем держать совесть в темнице, и не станем отрубать ей голову, и отпустим её на свободу, и сделаем совесть самым верным спутником в нашей жизни, чтобы вместе прийти к Тому, Кто написал первую страницу нашей жизни, вписав в неё наше имя, подарив нам жизнь – к Богу. Аминь.
11 сентября 2019 года. Иоанно-Предтеченский храм посёлка Иноземцево